Андрей Безукладников

vladey.net Даже не представляю, как они там оказались. Серия «Черная линия. Блинецы. Время» хорошо продавалась. Из десяти объявленных тиражей в начале девяностых было продано семь и видимо на аукционе всплыли когда-то проданные работы. Продавались они через агента, который уже отдыхает в мире ином, поэтому выяснить их нынешнего обладателя непросто, да не хочется. Знаю, что одна полная серия хранится в Чикагском музее фотографии. С каждого проданного тиража я получил 800$, а теперь они за одну работу хотят 2 тысячи евро. Впрочем, все равно ничего не купили:-)

Зато каждую из представленных работ сопроводили милыми подписями, правда неточными. Например, Николай Филатов (на снимке) никогда не был питерским художником, да еще и классическим) Он родом из Львова, переехал в Москву и стал одним из самых успешных андеграундных художников, его экспрессионистские картины ценили и покупали немецкие консулы. У меня сохранился каталог московского Сотбиса с его подписью. К сожалению, в прошлом году всеми покинутый и забытый Николай скончался.

_____________________________________

«Фотография — это не технология, а видение мира. Здесь на первом месте умение увидеть! (А потом уже встает вопрос о том, какими техническими средствами это выразить.) То есть главное — что, а не как», — отмечал в одном из своих интервью Андрей Безукладников. В фотокомпозиции с придающим некоторую кинематографическую динамику задвоением представлен портрет известного питерско-московского художника Николая Филатова.

Легендарная аура, что окружала этого художника, работавшего в классическом направлении, связана прежде всего с той ролью, которую он сыграл в формировании формата художественных сообществ, основанного на принципе самоорганизации. С середины 1980-х годов официальная советская система начала ослабевать, контроля стало значительно меньше. В Москве же в это время кроме всего прочего было много домов в центре, которые были расселены и стояли пустыми в ожидании реконструкции. Такие здания в конце 1980-х — первой половине 1990-х осваивались художниками. В Москве крупнейшими такими сквотами (а сквот в буквальном переводе — самозахваченное помещение) стали «Сквот на Бауманской», «Сквот в Трехпрудном переулке» с постоянно действовавшей галереей, «Заповедник искусств на Петровском бульваре», но самым первым был «Детский сад», начало которому положил Николай Филатов.

В интервью 1997 года для «Художественного журнала» Николай Филатов отмечает наиболее значимые для него моменты существования сквота и последующие события так: «В “Детском саду” проходили фестивали питерского искусства, выставки Копыстянских, Шутова, в нем впервые стали функционировать как художники Сергей Волков, Анатолий Журавлев. Сюда стали приходить люди творческой ориентации и обмениваться идеями, что, естественно, долго продолжаться не могло, стычка с властями, которые узнали о существовании такого андеграундного центра искусств, была неизбежна, и осенним днем 21 октября 1986 года нас с треском вытурили из этого пространства. Зимой того же года мы с Бажановым образовали “Эрмитаж”, который просуществовал два года и объединил около двухсот художников и фотографов разных ориентаций, что было достаточно эфемерно, но тем не менее эксперимент удался. После “Эрмитажа” все опять оказались на улице и разбрелись по своим коммуналкам, пока не нашлось новое место в выселяемом доме в Фурманном переулке. Эти пространства в 1980-е годы позволили сформироваться очень сильным и серьезным людям, которые сегодня обозначаются на Западе термином “современное искусство”».

Все фотографии, тщательно отбираемые Андреем Безукладниковым для серии «Черная линия. Близнецы. Время», тем или иным образом отмечают те тектонические сдвиги, которые происходили в культурном пространстве во время перестройки. И сам способ бытования художественного сообщества, каналы передачи и распространения искусства, свидетелем которых он был, — один из важнейших моментов.

Портрет Филатова в интерпретации Безукладникова одновременно и портрет питерского денди, уникального порождения этого города: романтический герой советского киноромана, интеллектуал, человек, меняющий представление современника о форматах творческого взаимодействия.V