Вернисаж та же свадьба: презентация надежды что на этот раз все получится. От своего праобраза вернисаж отличается только тем, что всегда представляет голую корысть, то есть не надежду, а трезвый и циничный раклад пиара. И в силу этого достигает пределов абсурда простой свадьбе непосильных: интимный смысл сговора надежды растворяется в публичности без остатка в силу того, что не является собственно целью инвестиций. Вернисаж нужен всем, кроме виновников - они его марионетки. Да, я не оговорился, употребив множественное число - у вернисажа, как и у свадьбы, два виновника: автор и... вечность! Вернее ее наместник на земле, так сказать и.о. ввиду временного отсутствия - куратор, галерея, музей.
Вчера я был на вернисаже. В Эрмитаже открывали выставку работ Денниса Хоппера.
Да, оказывается он не только Easy Rider, но и художник.
Вернее был им; грехи молодости, так сказать. Тогда, в начале 60-х, размолвка с Голливудом предоставила возможность пылу и жару его молодости развернуться на смежном поприще. У него были друзья ему под стать - семейство Фонда, Энди Уорхолл и еще многие из блестящей во всех отношениях нью-йоркской тусовки в пору ее "бури и натиска". Но соблазны кинематографа в конечном итоге оказались сильнее.
Хоппер стал "беспечным ездоком" - и суперстаром.
От молодости остались прекрасные воспоминания - и некоторое количество барахла... Не будем наивными - для чела, забросившего игрушки детства в дальний чулан, они в конечном итоге барахло, от ломанных диванов и старых квитанций только тем и отличные, что покрыты не только пылью, но и густым культурным слоем сантиментов. Ради сантиментов и сохраняемые.
Теперь фонд Гуггенхайма - то ли по собственной инициативе, то ли с подачи самого Хоппера - обналичил эти сантименты. Стал возить их по миру, довез вот до нас. В сентябре переберутся в Москву, под крыло нашей Дамы Приятной Во Всех Отношениях...
Спустя четверть часа после перерезания ленточки я услышал за спиной: "фотографии какие-то непонятные, а вот живопись ниче так..."
Я бы позавидовал Деннису Хопперу - если бы мне не было немножко жаль его. Он выглядел усталым...