Ее шокирующие снимки рассказывали правду об убийствах мафии – и принесли ей угрозы смерти. Впереди мощный фильм о ее необычайной жизни, мы встречаем женщину, которая осмелилась противостоять убийцам.
Летиция Баталья (Letizia Battaglia) до сих пор помнит первый снятый ею труп: человек, лежащий под оливковым деревом в поле, деревенская область Сицилии. Это тревожное изображение, причём детали только подчёркивают настроение – такие, как босая левая нога убитого, смиренный взгляд полицейского, охраняющего труп, и листья оливкового дерева, свисающие над простёртым телом. То, что убитый сам был мафиозо, пострадавшим в местной разборке, не волнует фотографа ни в малейшей степени. «Перед смертью равны все», – тихо говорит она.
Что навсегда осталось в её памяти, на все 40 лет, это запах, висящий в жарком воздухе летнего дня и уносимый бризом. «Было очень жарко, а тело пролежало там несколько дней, – говорит Баталья, затягиваясь сигаретой. – И сейчас, вместе с вашим вопросом, это вернулось ко мне. Я почти чувствую атмосферу смерти».
Мы сидим у стола в скромной квартире Батальи в центре Палермо, её родного города, разговаривая о кровавом прошлом Сицилии – итальянцы называют это «годами борьбы за лидерство». Сейчас фотографу 84 года, но её седые волосы выкрашены в розовый цвет, как бы назло старости. В своём родном городе Баталья – икона, женщина, запечатлевшая атмосферу смерти в 70-80-е, как никто другой.
По-прежнему эмоционально включённая в политическую и общественную жизнь города, она говорит о том, что как-то назвала своим «архивом крови» со смесью стоицизма, гнева и сожаления. «Фотография не меняет ничего, – сказала она в какой-то момент. – Насилие продолжается, бедность продолжается, дети всё так же гибнут в тупых войнах».
Однако, с фотографиями Батальи мафии пришлось считаться. Две из них сыграли решающую роль в раскрытии связей бывшего премьер-министра Джулио Андреотти с организованной преступностью, так как на них он запечатлён в компании известного мафиозо Нино Салво (Nino Salvo), знакомство с которым отрицал. Позже, она поведёт меня показывать свой позднейший проект, гордо названный Международным Центром Фотографии, состоящий из галереи и творческого центра в лофте на окраине города.
В одном из помещений, ассистенты развешивают подборку её старых работ, исходно публиковавшихся в левой газете L’Ora в Палермо. Одна запоминающаяся фотография показывает нескольких мафиози, сидящих в ряд в зале суда. Младший высокомерно смотрит в камеру, его палец показывает на его рот. «Он говорит мне – "я вышибу тебе мозги"», – рассказывает Баталья, регулярно получающая угрозы убийства в течение двадцати лет.
«Фотографии Летиции боролись с мафией –, говорит Ким Лонгинотто (Kim Longinotto), режиссёр новейшего фильма о жизни фотографа. – Она встречалась лицом к лицу с вызываемым ими страхом. Она отказывалась бояться тогда, когда это могло стоить ей жизни». Использующий фотографии Батальи вместе с информацией из новостей и сценами из классического Итальянского черно-белого реалистического кино, фильм «Снимая мафию» (Shooting the Mafia), помимо прочего – взвешенный ответ на романтизацию мафиози в Голливудском кино.
«Они называли себя людьми чести, – говорит Лонгинотто. – Но, фотографии снова показывают нам, что никакой чести в том, чем они занимались. Не было. Многие из них убивали молодых активистов, профсоюзных деятелей – истинных людей чести, выступавших против продажных политиканов».
В одном показательном эпизоде 1980-х годов Баталья и ее друзья устраивают импровизированную выставку своих фотографий в деревне Корлеоне, оплоте мафии, из которой вышло несколько боссов. Местные сначала смотрят из простого любопытства, а затем уходят в молчании. «Это был акт невероятного мужества, – говорит Лонгинотто. – Летиция заставляла людей прямо посмотреть на то, что делает мафия, но люди боялись даже, что их застанут за рассматриванием этих фотографий. Так глубоко проник страх».
Бунтарский дух Батальи нашел истинное выражение в её фотографии. Она выросла в послевоенном Палермо, за исключением нескольких лет, когда семья переехала в Триест. Она получила строгое воспитание, но восстала против него. Сбежав из дома и выйдя замуж за богатого пожилого мужчину, когда ей было 16 лет. Вопреки всем ожиданиям, этот брак продлился более 20 лет и принёс ей троих детей, которых она привезла с собой, когда вернулась в Сицилию.
Её целью было стать писателем, но начинавшаяся карьера журналиста оборвалась, когда в руки ей попала первая камера, в возрасте 40 лет. «Я подумала: "С этой штукой в руках я могу охватить весь мир" –, говорит она с блестящими глазами. – Внезапно, мне перестали быть нужны поцелуи или ласки. Вместо этого, у меня появилась эта уверенность, эта независимость. Но это было не только о самовыражении. С камерой в руках, я могла выражать беспокойство мира».
Когда я предполагаю, что в душе она романтик, она останавливает меня пристальным взглядом. «Нет! Фотография для меня – не романтичная вещь. Она не так банальна. Чтобы создать великую фотографию, надо упорно работать – и быть свободным. Хороший фотограф должен присутствовать в фотографии, так чтобы зритель почувствовал это».
Абсолютная самоучка, она не понимала силы своих работ, пока не прошли годы после съёмки. «Никто не говорил мне, что они хороши, но я могла что-то почувствовать. Мужчины-фотографы сторонились меня и не приглашали на свои встречи, но мне было всё равно. Только позже я поняла, что я – рассказчик, который использует фотографии вместо слов».
История, рассказанная ею, остаётся одной из самых убедительных в истории фотографии. Но рядом с ужасом, присутствует странная формальная красота, основанная на чувстве композиции и использовании тени и света. «Когда вы снимаете мёртвых, использование чёрно-белого изображения – род деликатности, уважения. Это создаёт своё собственное, очень важное для меня, молчание».
Пример этого – грустная фотография 1982 года: три тела, упавших на стулья в запущенной комнате, секс-работница и её клиенты, все убиты за то, что принимали героин, купленный в обход мафии. «Это была маленькая комнатушка, – рассказывает фотограф. – И когда я появилась, она была полна народу – полицейские, доктор, люди из магистрата. Мне пришлось дождаться, пока они наконец не ушли, и я не осталась одна с телами убитых. Это заняло целую вечность, но мне надо было остаться одной из уважения к мёртвым». (Интересно, что в подписи к фотографии говорится не о «клиентах», а о «друзьях» – АК).
Молчание и красота тоже есть в её разрывающем сердце портрете Росарии Шифани (Rosaria Schifani), сделанном на похоронах её мужа, убитого в автомобиле бомбой, предназначенной для друга Летиции Джованни Фальконе (Giovanni Falcone), бесстрашного судьи, противостоявшего мафии. Его смерть, вместе со смертью его сподвижника Паоло Борселино (Paolo Borsellino) в том же году, вынудила Летицию на некоторое время удалиться от мира.
«Я была в депрессии, – говорит она, и видно, что рассказ причиняет ей боль. – Слишком много мёртвых. Фальконе и Борселино были символами надежды и перемен, но я просто любила этих людей. Для меня оказалось слишком много. Мне надо было пережить это, восстановить себя, но это было очень тяжело и больно».
В такие моменты становится понятно, что смелость и целеустремлённость обошлись Баталье недёшево. Вещи, как она говорит, изменились к лучшему, однако, Мафия остаётся невидимой злой силой в международной преступности и политике. Сейчас её энергия направлена в другую область. Она работает над обширным проектом «Обнаженный Палермо» (Nude Palermo). «Это люди самого разного возраста и пола – и теперь, наконец, они не боятся показать себя. Это не сексуальность, это гордость и сила. Женщины стали свободнее внутренне, они не ждут разрешения от мужчин».
Она улыбается и закуривает очередную сигарету. «Я оптимистка, несмотря ни на что, – говорит она, выпуская дым. «Я должна сохранять оптимизм. Не столько для себя, сколько для молодых. Я вижу, что им нужна надежда, и стараюсь давать её. Политики показывают одну ненависть. Я могу показать красоту. Моё сердце не очерствело с годами. Надежда остаётся всегда, но за неё надо драться».
• Фильм «Снимая мафию» (Shooting the Mafia) вышел в свет 29 Ноября 2019.
Оригинал на сайте The Guardian
Перевод с английского Александра Курловича
