Символ эпохи © Игорь Гаврилов

В Музее Москвы в конце июня открылась выставка «Молодежные "униформы" Москвы». Она посвящена неформальным способам самовыражения в советское время и сегодня и состоит из двух частей – исторической и современной. Первая представляет собой уникальные работы легендарного советского и российского фотожурналиста Игоря Викторовича Гаврилова, который сотрудничал с самыми известными советскими и мировыми изданиями, такими как «Огонек», «Time», «FOCUS». Лауреат самой престижной в профессии премии World Press Photo и первый дипломированный советский фотожурналист.

В канун Всемирного дня фотографии, который отмечается 19 августа, корреспондент МОСГОРТУРа побеседовал с Игорем Гавриловым и узнал о том, как стать крутым специалистом, какими качествами должен обладать фотограф и где можно стать учеником гуру фотожурналистики.

 

Чернобыль © Игорь Гаврилов

— Игорь Викторович, какой была ваша первая работа?

— Первая моя работа была очень талантливая, до сих пор ее никто не превзошел по силе мысли (смеется). Это была карточка величиной со спичечный коробок.

Я снял веточку. Она как-то странно появлялась с правого боку и ни к чему не была прикреплена, просто торчала из границы кадра с почечкой в конце. А на заднем плане прочитывалось ЛЭП. То есть я как бы соединил природу с лютой промышленностью Советской страны. Вот такой бред я снял. И его напечатали в «Юном натуралисте». Я тогда учился в 7 классе. Фотографировал «Сменой-6».

Позже я стал заниматься в разных фотокружках Москвы. И как-то быстро у меня начали получаться фотографии. С 14 лет я стал печататься в «Пионерской правде» и других изданиях. Тогда же я впервые победил в международном конкурсе. В качестве награды меня отправили на слет юных корреспондентов в «Артек» на 3 месяца. Там я тоже получал медали за свои работы.

Я был нагловатым мальчонкой, не сильно скромным. Поэтому ходил по изданиям — «Московская правда», «Вечерка», «Московские комсомолец», благо они все находились в одном здании. Я поднимался на лифте и сверху вниз веерно разносил по редакциям свои работы. И меня потихонечку начали печатать.

Когда я заканчивал 10 класс, издание «Журналист» проводило конкурс «Проходной балл» среди пишущих и фотографирующих выпускников. Победители получали право внеконкурсного зачисления на факультет журналистики любого из университетов страны. Я выиграл в этом конкурсе. И так в 70-м году стал студентом журфака МГУ. Тогда на базе факультета была впервые создана фотогруппа. И через 4,5 года я стал первым советским дипломированным фотографом.

Учился не очень прилежно, больше фотографировал. За полгода до защиты диплома меня пригласили работать в самый престижный журнал Советского союза – «Огонек». И я получил удостоверение, о котором все фотографы страны могли только мечтать. Они мечтали хотя бы раз или два в «Огоньке» вообще напечататься.  

Я проработал в «Огоньке» 16 лет, потом меня пригласил к сотрудничеству главный журнал мира «Time». Позже, после победы в одном из конкурсов, читал лекции в Калифорнии. По возвращении сотрудничал с ведущими российскими еженедельниками, пока не перешел на работу в немецкий журнал «Focus». Там проработал около 10 лет, освещая события на постсоветском пространстве.

Безотходное производство © Игорь Гаврилов

— В Советском союзе некоторые ваши работы долгое время не печатались. Было обидно?

— К этому быстро привыкаешь. А потом это даже становится интересной игрой. Не печатают — значит, фотография хорошая. В Советском союзе журналистики не было. Была махровая пропаганда и по большей части глупая.

Некоторые коллеги говорили мне одну и ту же фразу: «Игорь, мы же снимаем то, за что нам платят». Этим я никогда не занимался. Я никогда не снимал только то, за что платили деньги. Я всегда снимал еще то, что происходит вокруг. И это «вокруг» называлось жизнью. Правдивой, не постановочной. Эти фотографии не печатали, иногда их называли «антисоветскими», хотя антисоветчиком я никогда не был и никогда специально свою страну не очернял. Не было у меня такой цели. Я снимал то, что есть. И этого было достаточно для того, чтобы раздражать власть. Потому что они привыкли видеть совершенно иные и фотографии, и тексты. Для них все было хорошо. На самом-то деле было все не так, как они думали.

Советские люди были настолько зомбированы, что даже от них я получал критические замечания, снимая правду и желая им как бы помочь. А мне говорят: «Что ж ты снимаешь, как тебе не стыдно! Это же нельзя снимать!» А я говорю: «Почему?» — «Тебе что, это нравится?» — «Нет, не нравится. А почему их нельзя снимать?» — «А вдруг это увидят!» — «Так для этого и снимаю, чтоб увидели».

Эти фотографии увидели через многие годы. Некоторые из них не печатались по 10-15 лет. Они все правдивые. А у многих моих коллег таких фотографий нет, потому что они снимали то, что от них ждали. То, за что они получали свои три копеечки.

Землетрясение в Армении © Игорь Гаврилов
Землетрясение в Армении © Игорь Гаврилов

— Наверное, с годами вырабатывается профессиональный цинизм?

— Трудно ответить на этот вопрос как-то обще. Это скорее всего проявляется в каких-то конкретных ситуациях. Но я по трупам никогда не ходил и ходить не стану. Хотя знаю коллег, которые ходят по ним.

Я был первым фотографом, который ступил на земли Армении после землетрясения в 1988 году. Первый день я не снимал, пытался помочь. Не хочу сказать, что я такой сердобольный. Да, мне жалко. Некоторые мои коллеги спрашивают: «А как же ты мог их снимать?» Ну как мог снимать, я профессионал прежде всего, а не девочка сопливая – вот это снимаю, а это не снимаю. Надо на войне снимать – я снимаю на войне, надо снимать землетрясение, значит я снимаю землетрясение.

Также было и с Чернобыльской катастрофой в 1986 году. Если все в «Огоньке» отказались туда ехать, я согласился. Что это – тупость, дурость, любопытство, стремление быть первым? Наверное. В тот раз я предпочел оказаться профессионалом, пусть мне и у виска крутили. Но я сделал эту серию про Чернобыль, и потом показал всему миру.

— Как вы считаете, какими качествами должен обладать фотограф?

— Не думаю, что фотограф должен обладать какими-то определенными качествами. Это все-таки очень человеческая профессия. Тем более, честная журналистика – она вообще максимально приближена к жизни. Собственно, она и есть жизнь. Наше предназначение как раз передавать ритмы, цвета и оттенки этой жизни, в которой мы живем. Поэтому личные качества у фотографа должны быть обычные, человеческие.

Не нужно быть трусом, подлецом. Нужно просто быть любопытным человеком, любить свою профессию. Фотограф должен больше видеть, больше замечать. Этому научить невозможно, только научиться самому.

Фотографы все разные. Конечно, нужна концентрация. И не для того, чтобы поймать кадр, а для того, чтобы придумать его и сделать. Иногда нет, нет, нет кадра, тебе уже нужно уезжать. И ты должен не расслабиться, а сконцентрироваться до такой степени, чтобы сделать этот кадр, найти его кровь из носу.

Каким качеством должен обладать нормальный, культурный, фотограф с мозгами? Прежде всего любить себя. Тогда ты не сможешь сделать свою работу плохо. А это важно. Если я свою работу люблю, значит я делаю эту работу хорошо, только на отлично. А если я тяп-ляп делаю, значит я плохой специалист. Я ни себя не люблю, ни работу, которую делаю, ни тех людей, для которых я эту работу делаю.

Московские панки © Игорь Гаврилов

— Тем не менее, делите ли вы фотографов на любителей и профессионалов?

— Профессионалы есть профессионалы, а любители есть любители. Профессионал – это тот, кто зарабатывает на этом деньги. Человек, который должен работать стабильно, без эмоций. То есть с эмоциями, но он должен тушить те, которые мешают работать. Должен выполнять задания на высоком уровне.

Почему со мной работали последние 25 лет ведущие западные издания? Потому что они понимали, что я всегда привезу материал. Всегда. И нет такой причины, которая может помешать сделать мне мою работу. Более того, несколько раз, когда рассуждали, кого послать на задание — Васькина, Пупкина или Гаврилова, я слышал такое: «Давайте пошлем Гаврилова. А почему? Потому что то, что он привезет материал – неизбежно, но какой – это еще надо будет посмотреть. Он может быть хорошим, а может быть очень хорошим».

Хороший профессионал – это тот человек, который не боится ошибаться, делать то, что не делал вчера. Почему люди снимают только то, за что им платят деньги? Потому что они знают, «я вчера снял, мне заплатили, зачем сегодня я буду делать что-то другое, вдруг у меня не получится и мне не заплатят». Я этого никогда не боялся. Потому что вся наша профессия, и вообще все искусство, состоит из нюансов.

Все размылось. Сейчас любая девочка или мальчик-хипстер может гаджетом сделать очень качественную картинку. Требования в интернете — ближе к нулю. Как же не считать себя крутым фотографом, когда за любую фотографию «любимой собачки» ты получаешь 150 лайков в час. Конечно, ты «крутой фотограф».

Первый международный конкурс парикмахеров в Москве © Игорь Гаврилов

Профессия видоизменилась очень. Но, с другой стороны, есть большое количество умных молодых людей, любящих снимать и умеющих это делать. Должен присутствовать интеллект или удача. Но на одной удаче далеко не уедешь.

Вообще я давно вывел формулу, которой пользуются мои ученики, многие известные фотографы. Я говорю, быть хорошим фотографом очень и очень просто. Каждый человек может стать очень хорошим фотографом. Это элементарно. Главное — никогда и никому не показывайте плохих фотографий.

— Важную ли роль играет техника в работе?

— На мой взгляд, техника — это второстепенно. Опять же, зависит от вида съемки, которой ты занимаешься. Если это реклама, гламур, мода и так далее, то нужна аппаратура, оптика, надо понимать, что такое свет, студия. Можно и мыльницей снять. Сейчас вообще печатается очень много неумелых картинок, и это называется концептуальной фотографией, современной. То есть и кураторы, и критики часто сами не очень разбираются, и фотографов берут таких, о которых в общем-то, кроме того, что его работы «гиперсовременные» и «его трудно понять», сказать больше нечего.  

Я всю жизнь снимал «никонами». Лучшими аппаратами в мире, последними моделями. Может быть, в самом начале своего пути я придавал значение технике. А потом мне это стало совершенно безразлично.

Конечно, техника играет роль, не будем кокетничать. Но снимает все же не камера. Снимает то, к чему ты ее прикладываешь – глаз, мозг, душа.

Крановщица © Игорь Гаврилов

— Расскажите об опасных моментах в вашей практике.

— Сахалин, порт Корсаков. Я был студентом второго курса. Залез на кран, чтобы снять сверху порт. Кран не работает. Как оказалось, крановщица ушла на обед. Потом она пришла, включала кран, и он дернулся. И я повис на нем. Я был спортивный мальчик, худенький, сильненький, выкарабкался. Когда спускался вниз, увидел крановщицу со спины и подумал, что мне надо побыстрее убежать, чтоб она меня не ругала. Почему – не знаю. Она сидела спиной в совершенно обалденном кружевном воротничке и с повязанной косыночкой. Я сделал только один кадр. Потом эта фотография побывала на всех выставках, стала чуть ли не визитной карточкой. Кадр, который мог стоить мне жизни.

Еще случай. Снимал я китов в заливе Пильтун на Сахалине для Гринписа. Вышли на охоту на французской лодке «Зодиак». Она была дырявая. Пока мы стояли и ждали кита, она наполнялась водой, а потом, когда гонялись за ним, вода выливалась. Спасательные костюмы на нас были тоже дырявые. А еще мы забыли рацию на берегу.

Значит, я стою, смотрю на воду и краем глаза вижу, что под лодкой поднимается темная такая туча. Все ближе, ближе, ближе. И я знаю, что кит может опрокинуть лодку, потому что мотор ему очень сильно действует на нервы. Я думаю: ну вот, конец и пришел. Я вспомнил про жену, про детей. И начинаю считать секунды. Кит всплывает, всплывает, всплывает. И всплывает очень близко к лодке. Я даже не смог его снять. Потому что камера у меня была с длиннофокусным объективом. Показывается его глаз, он смотрит на меня. Потом уходит. И я начинаю молиться, чтобы в этот момент он не поднял и не ударил хвостом. Кит уплывает и не ударяет хвостом. Я снял его, за неделю один кадр. Гринпис до сих пор гордится этим фото.

На войне не так страшно. Потому что ты понимаешь, куда едешь — будут стрелять, нужно прятаться, беречься. У тебя другое поведение. Ты следишь за собой. Как только 4-5 дней ничего не происходит, ты уже осмелел – начинаешь высовываться. И вот тут нужно сказать себе: «Игорь, езжай в Москву, хотя бы на три денечка». Как только ты перестал бояться – это первый щелчок.

Серый кит в заливе Пильтун © Игорь Гаврилов

— Игорь Викторович, наверняка к вам приходят молодые и не очень фотографы, которые хотели бы научиться видеть и ловить моменты. Вы делитесь с ними знаниями?

— С крутыми ребятами мы создали клуб «А2». Он презентовался на Международном фестивале фотографии в Угличе. Клуб находится в северо-восточном административном округе, в прекрасном здании, с современной техникой. Мы неизбежно будем чему-то учить. Но это не школа, а клуб. По составу участников – самый крутой будет в Москве. Как раз в Угличе мы выставляли кое-какие работы участников клуба. Это — фотографы Игорь Гаврилов, Михаил Геллер, Сергей Киврин. А самое главное – мои ученики. Клуб будет не закрытый, мы пока вырабатываем условия, которые будем предъявлять к вступающим.

Выставка «Молодежные «униформы» Москвы» в «Музее Москвы» продлится до 20 августа 2018 года

 

Игорь Викторович Гаврилов родился в 1952 году в Москве.

1970 – оканчивает среднюю общеобразовательную школу. В этом же году стал победителем Всесоюзного конкурса среди выпускников школ «Проходной бал» и получает право внеконкурсного поступления на факультет журналистики Московского Государственного Университета имени Ломоносова (МГУ) в впервые образованную фотогруппу.

1975 –1988 – фотокорреспондент журнала «Огонек».

1988 – получает предложение к сотрудничеству от журнала   « Time» и становится его московским корреспондентом, в этом же году   Игорь Гаврилов был номинирован на звание «Лучший фотограф года» от журнала «Time».

Сегодня фотограф активно работает с ведущими иностранными и российскими изданиями.