В самолете

- Ну што, Вася, полетели.
- Да уж.

Самолет набирал скорость по взлетной полосе. Последние метры, отрыв, и неспеша ввысь.

- А вы, Сергей Прокофьич, сами откуда будите?
- Из под Курска. В колхозе работал. А ты, Вась?
- А я из Сибири. Село Пушинское. У меня дома мамка и две сестренки.
- А у меня - жена...

Четыре винта врезались в воздух и тянули эту странную машину под названием самолет туда, куда умелый пилот направлял ее верный полет. Пролетая сквозь первые облака вдруг стало понятно, что скоро будет рассвет. Где-то далеко, но уже достаточно близко, солнце уже взошло. Предстоящий теплый апрельский денек тешил воображение "пассажиров".

- А вы, Сергей Прокофьич, что сегодня делать собираетесь?
- Да слетать бы сначала, Вась. А там посмотрим, поглядим.
- Ну и чо, ща слетаем и назад, через час будем дома.

Укорительный взгляд старшего товарища заставил Васю заткнуться. Ему думалось о том, как он сегодня пойдет в гости к Маше, санитарке из госпиталя. Он с упоением представлял себе детали предстоящего свидания и мысли эти наполняли его грудь бесконечным счастьем, ожидание это было сильней всего на свете. Он был уверен, что ничто не может помешать этому свиданию, даже смерть не потребует его в такой день. Он просто летел на службу.

Сергей Прокофьевич не разделял Васиных чувств. Однако, глядя в счастливые глаза парня, он ничего не стал ему говорить, просто улыбнулся. Он тоже "летел на службу". "Скоро уже, очень скоро, очень очень скоро. Дождались. Дожить бы и... домой, домой, домой!" - Сергею Прокофьевичу шел тридцать седьмой год.

В иллюминаторах показались огни города.

- Может все же оденешь парошут, Вась? Не дури, всякое может быть.
- Да нет, он мне сильно яйца натирает, Сергей Прокофьич. А мне сегодня с девушкой встречаться.
- А ну как не долетим, Вась?
- Ну ладно, - Вася сделал грусное лицо. Однако одеть парошют он уже и сам давно собирался. Все же, прав Прокофьич.

- Ну чо, пора поссать, помоему, а Вась?
- Согласен с вами! Подождим малость! Открываю!

Створки бомболюка раскрылись и внизу показались окраины Берлина. Мужики расстегнули штаны и молча смотрели вниз. Струи растворялись где-то внизу рассыпаясь на мелкие капельки.

- Ну что, не пора еще?
- Не, погоди, вон ту церкву видишь?
- С башенками?
- Ну. Вот у нее мы развернемся. А бросать будем вот там, а потом вот там. Понял?
- Ну.
- Ну что готов?
- Готов!
- Давай!

Бомбы с гордыми надписями "На Берлин" и "ЗА СталинА" полетели из створок бомболюка. Неспеша, но ритмично и четко, Сергей Прокофьевич и Вася выбросили два ящика бомб до разворота и еще два после разворота. Бомбы взрывались где-то внизу. Бывало, что бомба попадала в крышу дома; тогда дом взрывался изнутри, и крыша складывалась вниз. Иногда бомба взрывалась на улице, оставляя нереальную воронку в асвальте. Рушились стены домов, падали памятники, вдребезги бились стекла. Ну получайте, суки! думали Вася с Сергеем Прокофьевичем. За наших, за родных и за друзей! За все за двадцать, сука, миллионов! За Родину!!! За Сталина!!! Урааа!!!

- Ну все закрывай, а то вывалимся!
- Ага! Ну вот, щас еще пять минут отлететь и зенитки не добьют. Мы сегодня на полковнике летим, вы в курсе?
- А то! Это ж сам Лобовик!
- Ну вот, ща уже скоро. Нормально мы им все-таки, правда, Сергей Прокофьич!?
- А то! Пусть знают суки как к нам лезть, понимаешь!


В тот день Вася не смог встретиться с Машей, она дежурила и не могла уйти ни на час. Она помахала ему рукой из окна, улыбнулась, пожала плечами и послала Ваське воздушный поцелуй. Потом ее позвали откуда-то изнутри и она, еще раз оглянувшись, скрылась в глубине госпиталя.
Сегрей Прокофьевич, прилетев, улегся на кровать в комнате частного немецкого дома, который они занимали всем взводом и проспал до двенадцати. А потом они все уселись в столовой за круглым резным столом пить шнапс, который нашли в погребе у запасливых хозяев.

До Победы оставалось 25 дней.

"он дыни здесь растил.

а ныне старый сад заглох..

вечерний холодок"

(Басё-ибн-Мао)