Блог

Мое увлечение фотографическим натюрмортом началось со случайного ознакомления с работами Бориса Смелова. Его натюрморты потрясли меня своей некоторой необычностью, загадочностью, нестандартностью. Поначалу было трудно определить причину, по которой работы Пти-Бориса так "цепляли" взгляд. Да в общем-то и сейчас не просто, но факт по сей день остается фактом. Потом были работы Людмилы Таболиной, Александра Носовского, Бориса Кудрякова и еще многих не менее достойных авторов. Так или иначе, но жанр фотографического натюрморта до настоящего момента представляет для меня определенный интерес. Одна из особенностей, которую я отметил просматривая фотографии Пти-Бориса, заключается в том, что Смелов часто использовал старые вещи при выстраивании композиции натюрморта. Не всегда эти вещи могли быть целыми. Да и антураж для некоторых снимков выбирался соответствующий - старые окна с обшарпанными подоконниками, грязные глазницы-окна с покрывшимися пылью стеклами, старые стулья, столы... Переосмысливая эти фотографии, я невольно увлекся тем, что стал медленно приобретать вещи очень похожие на те, которые ипользовал Смелов. Барахолки и блошинные рынки, лавки антиквариата, старьевщиков стали моими любмыми местами для прогулок в свободное время. Думаю, что не только мне знакомо это чувство, когда, увлекшись чем то значимым, начинаешь невольно копировать особо понравившиеся работы. Только потом, со временем пришло некоторое понимание как результат переосмысления. Может это начался просто следующий этап? Не знаю. Но я стал задавать самому себе вопросы: обязательно ли использовать для натюрморта старые вещи? почему не использовать современные предметы, как отпечаток настоящего? можно ли их комбинировать? Вчера перед сном я взял полистать альбом с работами - фотографиями Бориса "Гран" Кудрякова и наткнулся на интервью с автором, записанное в 2003 году. Хочу привести отрывок этого интервью, который мне изрядно понравился. "Я снимаю те вещи, которые меня окружают. Некоторые предметы переходят из натюрморта в натюрморт в течении 25 лет. Натюрморт это изъятие части жизни из времени, это разговор с миром через предметы и в то же время разговор с самими предметами. Красота скрыта везде: в куске старой жести, в облупленной стене. К этому приходишь после эстетских игр с "павловскими" штофами и антиквариатом. Кстати, мы с Борей Смеловым сильно спорили по поводу его натюрмортов. Я ему говорил: "Ты все стараешься воссоздать серебро "малых голландцев" - ампирную эстетику для деректора бани. А ты сумей сделать композицию из обыденности, например, из трех кирпичей". Каково? И как я раньше пропустил эту замечательнейшую мысль, не пойму? Хотя, с другой стороны, я думаю, что не важно ЧТО использовать для выстраивания композиции натюрморта. Гораздо важнее, ЧТО автор хочет сказать. Правда, каждый зритель тут решает для себя сам. В противном случае весь интерес пропадает. С цветочками - лепесточками все более или менее понятно - красивая "попсовая" картинка. А вот с другими все может быть гораздо сложнее и куда более интересным. Здесь с фото - http://archgl.livejournal.com/81338.html

На проспекте Победы зажгли праздничную иллюминацию. Оказалось, что мысль посмотреть на светящиеся снежинки и сосульки из окна авто пришла в голову не мне одной. Впавшие в детство автомобилисты образовали пробку напротив музея изобразительных искусств, и это дало мне время рассмотреть афишу, приглашавшую на выставку бельгийского пикториалиста Густава Марисье (Gustave Marissiaux). http://ndmagazine.net/photographer/gustave-marissiaux/ День спустя я уже бродила по этой выставке, разглядывая фотогравюры, масляные отпечатки и цветные картинки, выполненные в технике, обозначенной как "proces sury" (любопытные могут поискать информацию по имени Joseph Sury, чему по-русски это соответствует, я не знаю). Похоже, все отпечатки соответствовали размеру исходного негатива, потому что были довольно маленькими, в том числе и контакты размером 6X7. К ним приходилось подходить очень близко, наклоняться и разглядывать. И вдруг я поняла, что моя спина отвыкла "подносить" меня к фотографии, а глаза отвыкли в нее вглядываться, разбаловавшись размахом современной печати. Под впечатлением от неожиданно интенсивного разглядывания, шершавости бумаги, фантазийности цветов и объемности изображения из моей памяти вынырнул отрывок из интервью современного итальянского пинхольщика Франческо Каппони ( https://www.flickr.com/photos/dippold/ ), в котором он сказал примерно следующее: "Мой дедушка снимался у фотографа с большой камерой, с правильным светом, в воскресном костюме и при полном параде. Возможно, ему даже пришлось проехать через весь город и поволноваться, как все получится: это была такая редкость. Недавно я сфотографировался на новый электронный пропуск: снимок сделал сотрудник регистрационной службы в полутемной комнате простенькой цифровой мыльницей. В итоге мой дедушка на старом пропуске выглядит красавцем, а я на новом - монстром. Мне сложно думать, что это прогресс."

«В основании системы ценностей самоактуализирующегося человека лежит его философское отношение к жизни, его согласие с собой, со своей биологической природой, приятие социальной жизни и физической реальности. Это отношение к жизни тотально и повседневно, его следы можно отметить в каждой оценке и в каждом суждении самоактуализирующегося человека. Все, что он любит или не любит, все, что он одобряет или осуждает, все, что он предлагает или отвергает, все, что радует его или огорчает, все его вкусы, предпочтения и оценки – все это уходит корнями в присущее ему базовое приятие жизни...» «...Одним из самых важных следствий и, вероятно, подтверждением этого отношения к жизни и к миру есть иное качество свободы воли, которое мы можем отметить у самоактуализирующегося человека по сравнению с обычным человеком. Необходимость выбора не вызывает у него амбивалентного отношения, сомнений или колебаний; в чем бы ни состоял выбор, он делает его легко и свободно. Я уверен, что изобилие так называемых нравственных проблем и моральных вопросов вызвано именно недостатком жизнелюбия, обусловлено отсутствием базового приятия действительности или же выступает прямым следствием присущей нам базовой неудовлетворенности. Стоит лишь раз окунуться в атмосферу языческого приятия жизни, испить любви к ней во всех ее проявлениях, и тут же очень многие из ныне существующих проблем покажутся вам несущественными, неважными. Неверно было бы заявить, что они находят свое решение, скорее они отступают, уходят в небытие в тот момент, когда человек понимает, что это надуманные проблемы, проблемы, порожденные нездоровым сознанием. Разве стоят серьезного внимания такие «проблемы» как проблема отношения к азартным играм, проблема ношения коротких юбок, употребления алкоголя или множество псевдорелигиозных вопросов, вроде: "Можно ли переступать порог храма в головном уборе?", "Можно ли есть мясо по четвергам?" и т.д. и т.п. Но нас перестают тревожить не только пустячные, надуманные проблемы – процесс заходит гораздо глубже, он затрагивает самые фундаментальные уровни взаимоотношений человека с окружающей его действительностью, например, такие как отношение человека к представителям противоположного пола, отношение к собственному телу и к его отправлениям, и даже его отношение к смерти...» Абрахам Маслоу. Мотивация и личность. Глава 11

«Дело поэзии, как и искусства вообще, — не в том, чтобы “украшать действительность приятными вымыслами живого воображения”, как говорилось в старинных этикетах, а в том, чтобы воплощать в ощутительных образах тот самый высший смысл жизни, которому философ даёт определение в разумных понятиях, который проповедуется моралистом и осуществляется историческим деятелем, как идея добра». Владимир Соловьев

Под творческой фотографией я подразумеваю невероятное приключение, в течение которого мною реализуется художественная задача, являющаяся одной из компонент практики самосовершенствования, необходимого для ответа на вопрос: "кто я и зачем".

...Пару слов по поводу того, что я из года в год снимаю стеклянные стенки больших мегаполисов. Мне многие пишут и спрашивают, "не надоело ли" мне, "когда это кончится", и даже некоторые критики, точнее, один, американец, сказал в 2005 году "ты снимаешь одно и то же". В принципе, да. По большому счёту, я пока снимаю одно и то же, фишка только в том, что оно получается всё лучше и лучше, и пока оно улучшается, мне не хочется его прекращать. Ни в коем случае не сравнивая себя с "великими", хочу отметить, что Вивальди написал больше четырёхсот струнных концертов, а Моцарт написал больше сорока симфоний, и те, которые на слуху, которые "в сокровищнице" - эти "большие", "сильные" симфонии, они как раз последние: "Пражская", "Юпитер" и сороковая. в прошлом году, стараниями моего друга achapkis мне довелось прослушать все симфонии Моцарта от первой до последней в порядке написания и этот незабываемый опыт ещё раз доказывает, что делая, на первый взгляд "одно и то же", мы совершенствуемся, и каждый раз оно выходит всё лучше и лучше. Когда знаешь конечный результат, все промежуточные стадии уже кажутся ступенями на пути к нему... (Из неотправленного письма в 2006 году (точнее, письмо было отправлено, но этот кусок из него был вырезан)). По прежнему не до конца уверен, какие именно вещи следует писать в блог. Это подходящая запись для блога?