«Никто ничего не помнит, поэтому давайте придумывать», – говорит в финальном диалоге книги один из ее авторов, Владислав Ефимов. «Да мы уже все и придумали», – отвечает ему соавтор, Мария Бавыкина. В этой короткой реплике, спрятанной в самом конце 368-страничного тома, – ключ ко всей книге. «Время непосредственной фотографии» – это не столько история, сколько ее сотворение на глазах у читателя. Увлекательный, временами сбивающий с толку, но честный сеанс по вызову духа эпохи, когда фотография в России перестала быть просто фиксацией и еще не успела стать рыночным продуктом.
Книга, выпущенная под эгидой музея «Гараж», с самого начала ставит перед собой почти невыполнимую задачу. Как рассказать о явлении, суть которого – в «непосредственности», в прямом, интуитивном контакте с реальностью, используя самый опосредованный из инструментов – исторический анализ и личные воспоминания, подернутые флером тридцатилетней давности? Авторы, кажется, и сами понимают эту ловушку, а потому превращают ее в главный двигатель повествования.
Структура книги – это диалог, порой переходящий в спор, между двумя оптиками. С одной стороны – Владислав Ефимов, участник событий, художник, который пишет изнутри памяти. Его язык – метафоричен, лиричен и обаятельно ненадежен. Он сразу предупреждает: «все может оказаться лучше, чище и глаже, чем было на самом деле». Его главы – это попытка настроить «машину-усилитель, ловить сигналы прошлого». Он вспоминает не факты, а ощущения: запах вареной баранины, гулкое пространство костела во Львове, где проходила выставка, бесконечные посиделки на кухне у Пигановых, ставшей штабом группы. Для него «Непосредственная фотография» – это «первичный бульон», из которого самозародилась жизнь.
С другой стороны – Мария Бавыкина, исследовательница, ученица Ефимова, смотрящая на эпоху с почтительной, но аналитической дистанции. Она садится за стол с героями, «чтобы измерить дистанцию, которой на самом деле нет». Ее задача – собрать разрозненные «осколки времени» в связное повествование, разложить по полочкам то, что по своей природе было хаосом. Она пишет о влияниях, анализирует конкретные серии работ, вводит имена и контексты.
Именно на стыке этих двух подходов и рождается магия книги. Там, где Ефимов дает поэзию и миф, Бавыкина пытается нащупать структуру. Получается неровно, но живо. Книга пульсирует, как живой организм, отказываясь застывать в форме академического нон-фикшна. Это не монолитная история, а скорее лабораторный журнал, документирующий эксперимент по реконструкции прошлого.
Визуально книга поддерживает эту двойственность. Строгий, выверенный макет, обилие «воздуха», качественная печать – все говорит о серьезном музейном издании. Но содержание этих страниц – бурная, неупорядоченная жизнь. Вот размытый снимок с открытия выставки в зале объединения «Эрмитаж», вот участники группы дурачатся на камеру, вот случайные, но гениальные кадры, выхваченные из повседневности. Особенно удачное решение – оформление заголовков и шмуцтитулов в виде негативов. Этот прием постоянно напоминает читателю: вы смотрите не на саму реальность, а на ее отпечаток, на промежуточную стадию, где свет и тень поменялись местами, – то есть на материал, с которым еще предстоит работать. Обложка, построенная на коллаже из нескольких снимков, также работает на идею многослойности памяти и интерпретации.
Книга распадается на две большие части. Первая, «Контекст», – попытка нащупать те самые «сигналы прошлого», из которых родилась группа. Ефимов пишет о «концептуальном ужасе», «сухой фотографии», «машинно-технических отношениях» – это скорее эссе, создающие атмосферу, чем строгий анализ. Вторая, и самая объемная часть, посвящена отдельным участникам: Ефимову, Шульгину, Мухину, Пиганову, Михайлову, Леонтьеву и Слюсареву. Каждая глава – это микро-монография, где текст Бавыкиной обрамляет и анализирует работы художника, а заметки Ефимова добавляют личных, порой неожиданных штрихов.
Кому эта книга может показаться сложной? Тому, кто ищет простой и линейный рассказ о «московской концептуальной фотографии 80-х». «Время непосредственной фотографии» не дает готовых ответов и не раскладывает все по полочкам. Она требует от читателя соучастия – готовности вместе с авторами плутать по лабиринтам памяти, мириться с противоречиями и достраивать картину самостоятельно.
Вердикт: Это не просто книга о группе фотографов. Это книга о природе памяти, о том, как рождается история искусства, и о невозможности до конца зафиксировать то, что было по-настоящему живым. Владислав Ефимов и Мария Бавыкина не написали окончательную историю «Непосредственной фотографии». Они сделали нечто более ценное: создали артефакт, который сам стал частью этой истории. Это блестящая, умная и очень личная работа, обязательная к прочтению для всех, кто интересуется не только искусством конца советской эпохи, но и тем, как мы об этом искусстве (и о себе) рассказываем сегодня. Это диссертация, написанная сердцем, и в этом ее главная сила.
Время непосредственной фотографии. 18+
Мария Бавыкина, Владислав Ефимов
Год:2025
Язык: русский
Издательство: GARAGE
ISBN: 9785605171812
Обложка: твердая
