Использование в своих работах фотографом собственного или стороннего архива, в особенности семейных альбомов, давно нельзя отнести к свежим художественным решениям. В западной традиции этот мотив благополучно развивается как минимум последние три десятка лет. Более того, судя по некоторым фразам, то и дело проскальзывающим в рецензиях на соответствующие выставки, он уже вызывает у критиков и зрителей, скорее, усталость и чувство пресыщенности. Тем не менее «архивная лихорадка« — так это явление, воспользовавшись терминологией Жака Деррида, обозначил американский куратор Оквуи Энвезор — по-прежнему не выходит из списка трендов. Есть ощущение, что она даже получила второе дыхание на фоне продолжающейся дискуссии об авторстве и присвоении чужих изображений, вызванной активным присутствием в арт-поле технологий типа Google Street View.
В российском фотоискусстве потребность в изучении семейной истории и спрос на память, наблюдаемые в плодящихся проектах на основе старых снимков, и вовсе приобретают все большее звучание в последние несколько лет. Множащиеся выставки, заигрывающие с подобным материалом, тому подтверждение. И экспозиция «Жизнь других», открывшаяся в минувший четверг в пространстве Екатеринбургского филиала ГЦСИ, — еще один пример этого проникновения «архивной лихорадки».
Кураторы Илья Шипиловских и Владимир Селезнев, собирая проект, ориентировались на желание отыскать в советских кадрах нечто такое, что выбивалось бы из привычного политического и идеологического контекста того времени, что не отсылало бы к марксистско-ленинской философии, к красным стягам, пионерским галстукам и партбилетам, а находилось бы вне эпохи и принадлежности конкретной стране. Костяк выставки, как раз отвечающий этой задумке, составила сотня изображений из частных альбомов, присланных их владельцами в ГЦСИ. На этих анонимных снимках и правда сплошь универсальные сюжеты (аналогичное настроение, кстати, можно уловить и в кинохрониках, которыми обильно сдобрена экспозиция). Порой невозможно поверить, что какие-то из фотографий были сделаны в СССР, и кажется, будто запечатленные на них люди отдыхают не во всесоюзных здравницах, а где-то на берегу юга Франции, в Ницце или Каннах. Тем сильнее контрастируют эти карточки с вырезками из советских газет, которыми кураторы их сопроводили.
Примечательно то, как на выставке соединены архивы разных семей. Они не сгруппированы по принципу принадлежности одному роду, а напротив, разобщены. В особенности ярко мотив разделенности прослеживается в больших композициях из кадров, помещенных в одну раму и стилизованных под страницы из фотоальбома. Как это работает? Допустим, ты привык видеть портрет своей матери в молодости в контексте личной истории, а здесь он помещен среди фотографий незнакомцев. И получается, что перед глазами уже в действительности не твоя жизнь, а «жизнь других».
Впрочем, персональные сюжеты в экспозиции также имеются. За эту часть выставки отвечают, по сути, три проекта. Первый — инсталляция «Вместе» москвича Андрея Кузькина: в лайт-бокс заключено изображение автора, держащего на руках своего маленького сына и сидящего на фоне фотографии, где самого художника, еще младенца, убаюкивает его отец. Сопровождается объект аудиозаписью, на которой Андрей начитывает стихотворение, заканчивающееся строчкой «Только это и ничего больше не сформировало меня как художника».
Второй проект — «Старая Утка» Сергея Потеряева (Екатеринбург), исследующего небольшую уральскую деревню, чья жизнь многие годы строилась вокруг возведенного рядом металлургического завода. С населенным пунктом была связана и история семьи самого Сергея, который каждое лето своего детства проводил здесь. Пытаясь восстановить этот опыт и желая одновременно подчеркнуть постигшие Старую Утку перемены (умирание завода, близких и знакомых), фотограф смонтировал новые черно-белые изображения из собственных современных кадров и архивных карточек местных жителей.
В своем проекте «В поисках моего отца» Наталья Резник из Перми тоже опирается на принцип фотомонтажа, но история ее еще более частная, личная. Со своим папой художница виделась в последний раз в трехлетнем возрасте. Она не помнит, как он выглядел, и в памяти ее не сохранилось никакого представления о его внешности. Показанная в Екатеринбурге серия — это попытка воссоздать воспоминания автора об отце, используя при этом растиражированные образы популярных актеров: Алена Делона, Марчелло Мастроянни, Жане Маре и Жан-Поля Бельмондо, на которого так похож был папа Натальи. Присутствие собственно отца в самом проекте незначительно. Его можно разглядеть всего лишь на нескольких снимках, сделанных некогда в фотокабинке, да и там лицо его скрыто очками-авиаторами. Прямо как у упомянутого Бельмондо. Дополняют коллажи семейный альбом с теми же смонтированными изображениями и инсталляция из четырех кошельков, куда помещены миниатюрные карточки. На них мама художницы предстает в паре попеременно то со своим супругом, то с европейскими кинозвездами, на него похожими. И понять, кто из них кем является, иногда почти невозможно.
Выставка «Жизнь других» открыта в Екатеринбургском филиале ГЦСИ (ул. Добролюбова, 19а) до 23 июня.
