Чао Фей порхает бабочкой с биеннале на триеннале, с одного континента на другой. Чао Фей легко переходит границы жанров — она одинаково легко работает с видео, фотографией, театром, перформансом, документарным и игровым кино, литературой. Удивляться не стоит — это ведь всего лишь переход от одного медиа к другому. На первой московской биеннале присутствовали скульптуры Фей — тогда ее позиционировали как «архитектора и скульптора». В Петербурге показывают ее видео-арт и позиционируют попросту — как «молодую звезду современного искусства», а что — 30 лет, Венецианская биеннале, национальный павильон. Четыре года назад о ней говорили, как о воспитаннице соцреалистической школы (за плечами — Академия художеств, где все преподаватели — соцреалисты, соцреалист и ее отец — архитектор). Сегодня о ней можно говорить как о художнике, занятом социальной тематикой. Что-то ближе к пролеткульту.

Центральный проект, представленный на выставке в Петербурге — «Чья утопия», премьера которого состоялась в 2006 году в Сиднее. Показанное на площадке лофт-проекта «Этажи» видео — лишь эпизод арт-эпопеи. На экране — молодые рабочие лампового завода. Двадцатиминутный трехсерийный фильм показывает их за работой и за исполнением прямо в цехах завода перформансов, которые они подготовили в процессе взаимодействия с художником. Чао Фей провела на фабрике OSRAM шесть месяцев, устроив там «временную революцию».

Началась работа с ребрендинга предприятия. Ценностными ориентирами вместо прежних «многочисленность, производительность, работа», вполне в духе арт-терапии, были провозглашены «команда, люди, мотивация». Логотип предприятия так же изменился, в соответствии со сменой лозунга — «Больше успеха с TPM» на «Больше веселья с TPM». Свой принцип подхода к труду Фей определила как «игра vs. ответственность». То, что происходило далее, возможно, напоминало заводскую самодеятельность — правда, небывалого размаха и профессионализма, концептуальную и продуманную до мелочей. Фей работала с молодыми рабочими — все они, обратив взор «глазами в душу», выяснили, каков в их понимании мир реальный, идеальный и мир мечты. Следующая стадия проекта позволила им выразить это видение художественными средствами. Как и сама Фей, они не были стеснены в выборе жанра. Так что на выходе получился настоящий фестиваль, где можно было и рок-концерт послушать, и на балетные па, и на живопись поглядеть, заценить инсталляции и объекты.

В соответствии с этим сценарием видео «Чья утопия» в первой части знакомит нас с молодыми рабочими, во второй зрители видят их протагонистами собственной мечты, в третьей, по замыслу Фей, мы уже иначе смотрим на знакомые лица людей, вновь вставших за станки и к конвейерам.

Нынешнее поколение двадцатилетних китайцев — это те, кто попал в волну экономической модернизации. Их, наверное, можно сравнить с российскими ровесниками. Неслучайно проект «Чья утопия» по форме и по сути рифмуется некоторыми видео-работами Натальи Першиной-Якиманской и Ольги Егоровой. Последним, кстати, не чужда и собственно социальная составляющая проектов — серьезная арт-терапевтическая работа с теми, кто принимает участие в их проектах. Вот только их работы имеют явную классовую окраску, в то время как у Чао Фей все как-то легче, что ли.

Социальная тема продолжена и видео «Хип-хоп», снятом в разных концах света. Китайцы Кванчжоу и нью-йоркского Чайна тауна, японские подростки из Фукока — все они, застигнутые врасплох на улицах трех разных городов, кто в офисных костюмах, кто в кимоно, кто в тренировочных брюках и кедах, исполняют по несколько па этого танца, демонстрируя глобалисткий характер любого модного явления. Пусть даже при рождении оно носило характер протеста.

К сожалению, устроители выставки поленились объяснить, в чем же смысл работы «i. Mirror», но если вникнуть в подробности биографии Фей последних нескольких лет, можно предположить, что оно посвящено покупке частным коллекционером одного из ее виртуальных объектов. Камера «проезжает» по улицам пустого квартала, лишь несколько трогательных аниме-персонажей смотрятся одинокими и потерянными среди огромных домов, пустынных пляжей и голых витрин. Повсюду — знаки евро, доллара, и надписи «Sale». Этот виртуальный мир — реальность популярной сетевой аниме-игры «Second Life».

Именно там происходит действие и «венецианского» проекта Фей. Это вторично-автобиографический, виртуально-документальный фильм — в него вошла фиксация фрагментов личных взаимоотношений художницы в виртуальном пространстве с ее виртуальными же друзьями. Вот так — только фиксация и монтаж, никакого фотошопа.

С другой стороны, имя художницы в этой игре — China Tracy и она строит там город RMB City (RMB — аббревиатура названия китайской валюты, и имя города условно можно перевести как Юань-сити). Так что, надо думать, до уровня Венеции ее поднимает именно этот план проекта — аллюзии на современный Китай. Причудливые очертания RMB City составлены из архитектурных элементов современного и древнего Китая.

Что касается «личностной» составляющей проекта, то многие угадывают в ней иронический и нравоучительный message участникам этой игры.

China Tracy сделала Фей популярной во всем мире. Тут впору вспомнить «Наездника» — скульптуру АЕС+Ф, установленную во дворе Мраморного дворца в Петербурге — китайская девочка верхом на динозавре — явно покоряет мир. Можно также упомянуть их же «Action Half Life». Кстати, на блоге Фей есть фотография, сделанная на выставке AES+F — в кадр попал именно этот проект.