Pechersky Gallery представляет новый персональный проект Данилы Ткаченко «Потерянный горизонт».
Философ Николай Федоров писал, что человечество зависимо от своих праотцев: как дань уважения им, оно должно им «телесное воскресение»; и только оно позволит человечеству шагнуть за пределы нашей планеты, – достаточное количество людей, переживших смерть, выйдет за пределы Земли и колонизирует другие планеты.
Это – идеи века девятнадцатого. Без них не было бы Константина Циолковского, не было бы полетов ракет Сергея Королева.В веке двадцатом к философам, возмутившим энергию конструкторов, присоединились художники. И летающие над городом Марка Шагала, и космические люди Павла Филонова с легкостью отрываются от Земли, скучая по ней и покидая ее ради распространения «мировой революции».
Сто лет спустя после революции социальной, художники снова чествуют ее значимость, понимая, что масштабы заявленного были умалены земным и социальным тяготением до жалких помех стародавнего развития человечества, которое, пошумев, вернулось в свою колею, снова увязнув во всех пороках, высвеченных во времена Иеронима Босха.
В двадцать первом веке молодой московский художник, работающий с фотографией, Данила Ткаченко создает космическую археологию человечества, сумевшего в прошлом столетии мысленно от Земли оторваться. В бархатной черноте фонов парят знаки идеи космической. Орбитальные спутники и астрофизические лаборатории, футуристские силуэты атомных лабораторий и герб Советского Союза, центр которого – весь земной шар. Маленький, будто увиденный из космоса.
Ткаченко проводит ревизию символов побега с Земли в будущее и за пределы тяготения. В этой работе он устанавливает новые связи между символами государства и знаками науки, между памятниками идеям, опередившим возможности нашей расы, архитектурой, вмещавшей в себя будущее – будь то вычислительный центр или лаборатория, – и каменными скульптурами. Ткаченко, помещая их в космос, непроглядный и бесконечный, разрывает привычные связи между объектами и их обыденными смыслами, которые скрывали от современников их символические сущности.
Мы боимся миграции, сжимаем границы нашего мира до континента, до страны, до одного мегаполиса в поисках защиты от бесконечности пространства и времени. Мы готовы отдать эту идею редким мечтателям и художникам, на работу которых мы с радостью взираем из уютного, упакованного условностями настоящего. Ведь только безумцы, взявшись за руки, летают над городом, только безумцы с высоты своего таланта видят историю осколками, парящими уже вне земного притяжения; только они, художники и провидцы, ощущают бренность нашего умения жить в настоящем, высвобождаясь из которого можно, наконец, проявить древнюю мечту человечества о Вселенной.
В работах Данилы Ткаченко измененные пикселы фонов и форм предметов, произведенные в условиях земной фотографической лаборатории, придают объектам на фотографиях то измерение «из Вечности», которое поразило своей достоверностью на снимках человека, стоящего на лунной поверхности. Второй волной зрительской реакции было недоверие к собственному переживанию космоса – это невозможно! – в результате возникли легенды о съемках космоса в павильонах земных киностудий. Нам привычнее жить, разъедаемыми сомнениями, чем отдаться идее возможности «невозможного». Данила Ткаченко делает шаг в обратном направлении, вспять, к чувственному переживанию космоса. Очевидно, что его фотография – иллюзия. Никто не скрывает этого. Но иллюзия столь захватывающая, что, находясь среди его произведений, между застывшими в черноте, как космический мусор на земной орбите, знаками цивилизации ХХ века, признаешь возможность призыва космистов – к реальному покорению Вселенной. Признаешь неизбежность этого покорения.
Ирина Чмырева
