ПРАВИТЕЛЬСТВО МОСКВЫ
ДЕПАРТАМЕНТ КУЛЬТУРЫ ГОРОДА МОСКВЫ
МУЗЕЙ «МОСКОВСКИЙ ДОМ ФОТОГРАФИИ»
МОСКОВСКИЙ МУЗЕЙ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА

«Пьер Булла / Pierre Boulat. Ретроспектива»

в рамках Московского Международного фестиваля «Фотобиеннале 2010»

Выставка поддерживается компанией
ОАО «Новатэк»


Пьер Була
Черное и белое

Пьер Була не занимался искусством, он занимался фотографией. Он всегда говорил: «Я, как сантехник, просто делаю свою работу фотографа». Работа трудная, часто неблагодарная, но делал он ее добросовестно и со страстью. Он занимался фотографией ежедневно, он видел, думал, говорил и писал на языке фотографии, и не было для него большей свободы, чем фотографировать то, что он любил: жизнь, людей, женщин (в первую очередь), друзей, облака, самоубийц… Все, кроме войны и нищеты, ибо не переносил несчастья ближних. Артур Рубинштейн, Ив Сен-Лоран, курсанты Вест-Пойнта, польские шахтеры, улыбка девы Марии у Фра Анжелико… И всех их он снял одинаково удачно. В течение шести десятилетий это и составляло его счастье. Но он никогда не искал легких путей. Вспоминаю лето, когда он решил снимать движение звезд в небе. Он мог бы просто купить необходимый для этого объектив. Нет, он предпочел сделать объектив сам, при помощи деталей от конструктора, и мы проводили все ночи августа месяца на террасе с аппаратом, смотрящим в небо… Для него это тоже было частью фотографии: что-нибудь изобрести, а идей у него было множество; технически все продумать и сделать, а у него на то были возможности; снять фотографию и поделиться результатом со всеми окружающими, — в этом он никогда себе не отказывал. Он любил фотографию и потому любил показывать свои снимки. Это не было эгоцентризмом, это не было тщеславием. Он, таким образом, делился с другими своими удовольствиями. Это он тоже любил — делить с другими радость жизни и быть свободным. Проехать через всю Европу за рулем собственной машины, летать на биплане, рискуя разбиться, преодолеть южноливанские холмы с арафаткой на голове, оказаться в самой гуще антиамериканской демонстрации в Китае…, чтобы снять фотографию. Вся жизнь Пьера в этом — на конце его объектива.

Оливье Каппелен сказал о нем: «Тонкое восприятие людей и мира позволяло ему находиться сразу в центре всего того, на что он смотрел: будь то свет, вещество или персонаж. Он, как шаман, был одновременно и действующим лицом, и исполнителем, и, в конечном счете, создателем, так как прибавлял к голому факту собственный „взгляд“, который благодаря своей удивительной динамичности позволял видеть все виртуальное, таящееся в реальности, замечать все возможные ее интерпретации. Он без конца обогащал и углублял то, на что давал всем посмотреть… Главным для него было постоянное обновление фотографии. Так он и снимал, стараясь всегда находиться в самом сердце рождающегося движения».