На Светлой неделе (для тех, кто ищет рифмы и замечает, что уход людей связан с космическими циклами) не стало Зураба Константиновича Церетели, строителя Храма Христа Спасителя в Москве.
Тем же числом, 22 апреля, в советское время отмечали день рождения Владимира Ильича Ленина. И к его имени в период победившего социализма Церетели также имел непосредственное отношение: сколько монументальных работ для советского государства он сделал! И сколько, в те же самые годы, он сделал такого, что людей, ожидающих увидеть советское искусство в виде однообразной штамповки одинаковых схем в одной стилистике, повергало в недоумение: как, оказывается, были и абстрактные монументальные работы, и работа с трансформацией формы! А сколько мозаик, и витражи, и эмали...
В 1990-е Церетели был избран президентом Российской академии художеств, и, для тех кто не помнит, это было время, когда старые государственные институты (как РАХ, которой тогда было около 240 лет) легко исчезали вместе с наследием советской эпохи, но Академия не исчезла, а была на слуху, в ней что-то происходило, да и имя президента, названное в зарубежной и в части российской прессы одиозным, тоже не сходило с новостных полос. Оглядываясь назад: художник Церетели будто взял отличный урок у художника Уорхолла и следовал ему: медийность – основа успеха, и в те моменты, когда корабль Академии попадал в шторма, известность выносила за пределы циклона.
О скульптурах Церетели 1990-х в Москве экспрессивно не писал только ленивый, а в это время в академических художественных институтах совместно учились будущие мастера XXI века традиционной академической школы и совриска; в выставочных залах Академии шли выставки Московской Фотобиеннале; создавался будущий Московский музей современного искусства. Даже в те годы это был не единственный анонс создания музея модернизма и текущего процесса современного российского искусства (коли уж национальный музей российского искусства, Третьяковская галерея, актуальное искусство не представлял). Но остальные проекты остались прожектами, а Московский музей современного искусства открылся и работает скоро уже как четверть века. В 2006 году в Москву приезжала колумнист, обозреватель фотографии The New York Times Вики Голдберг, в статье о фотографической жизни столицы она специально отметила, что работа Московского музея современного искусства меняет фотографический ландшафт в стране, а работы директора музея охарактеризовала как «московский постмодернизм»: есть стилевое определение явления, а о вкусах не спорят.
Мне есть за что сказать спасибо Зурабу Константиновичу Церетели.
В 2003 году в Московском музее современного искусства был организован отдел фотографии. Мои коллеги и я были когда-то его первыми сотрудниками. С тех пор у музея складывается собственная коллекция, на которую стало хорошим тоном ссылаться, говоря о современной российской фотографии. С первых лет в ММОМА показывали фотографию. Музейные персональные выставки Франциско Инфанте и Нонны Горюновой (2007), Николая Кулебякина (2005), Игоря Култышкина (2006), Святослава Пономарева (2000); сложносоставные экспозиции о фотографическом (например, 13:1: один герой и тринадцать фотографов, в результате – тринадцать почти незнакомых меж собой персонажей – о том, что не мгновение, но авторский взгляд имеет решающее значение, – в 2004-м); исторические экспозиции о фотомонтаже, совместно с Музеем Кино; архивные исследования, включая выставку о «фотографе революции» Петре Оцупе (2007), за каталог которой Архив кинофотодокументов и Музей получили награду Госархива; фотоинсталляции Валеры и Наташи Черкашиных, да много чего еще...
Нельзя не вспомнить, что ко второй годовщине 9/11 – сейчас это кажется невероятно давно, в 2003-м (но в те времена это было остро и близко, как пандемия, и еще острее, как 2022-й), – в Московском музее современного искусства прошла выставка «Here is New York» – первая в своем роде народная выставка, собранная из фотографий всех очевидцев, пожелавших предоставить свои материалы о трагедии в Нью-Йорке. Это было большим событием не только для столицы, но для международных культурных отношений, для самоощущения людей, живущих в одном большом мире и способных на эмпатию.
Музей, который иногда в просторечии так и называли, Музей Церетели, покупал и принимал в дар архивы фотографов, понимая, что когда-то к этим материалам придут исследователи. Еще раньше, не имея своего отдела фотографии, музей уже проводил фотографические выставки и печатал к ним каталоги; так, сделанная в 2000-м году выставка «Москва в объективе» до сих пор остается цитируемым источником. И в том же году, во времена, когда тема фотографического образования не беспокоила ни журналы, ни общественность, Музей предоставил свою площадку для круглого стола о фотографическом образовании, который вдвоем организовали замечательный художник и педагог Владимир Куприянов, доцент Московского Полиграфического института, и я... Без воли директора такие жесты музей совершать не в состоянии.
В 2005-м, давая интервью для журнала IMAGO, издававшегося в Словакии о современной фотографии всей Восточной и Центральной Европы, Зураб Церетели сказал: «Фотография важна для нас. Это современное искусство. Мы ее ценим, и музей ею занимается». Были разные времена, но в ежегодной программе Московского музея современного искусства для фотографии всегда находится место и ей по-прежнему уделяется внимание.
В эпоху Зураба Константиновича Церетели в Академии художеств произошли многочисленные реформы, незаметные для внешнего наблюдателя и очень важные для огромной институции, объединявшей художников разных видов искусств со всей России. В академии появились новые отделения, фотографии и новейших технологий. В научно-исследовательском институте Академии художеств с начала 2000-х велись исследования искусствоведами на большие темы: история российской фотографии, теория фотография, мировая фотография. Я имела честь быть частью этого исследовательского процесса почти семнадцать лет. Со стороны это не явно, но НИИ – часть Академии, ее подразделение, поэтому ни направления исследований, ни проведение тематических конференций в историческом Белом зале усадьбы Морозова, главного корпуса РАХ в Москве, невозможны без принятия их в план Академии на заседаниях Президиума. Оттого так по-академически звучало название серии конференций, начатых в РАХ перед пандемией: «Фотография как искусство. Современные тенденции изучения. История национальных школ». На первой конференции в 2019 году было сделано 56 докладов участниками из 17 стран, в зале рядом сидели российские исследователи с коллегами с Кубы, из Австрии, Германии, Индии, Испании, Канады, Финляндии, Франции, США... Подготовить такое событие в короткие сроки было возможно только при поддержке всех академических подразделений, бюрократия на такое не способна, а по-настоящему семейные решения и буквально домашняя работа всех на общее дело – такими были отношения при президенте Церетели к академическим задачам, которые он считал важными.
Это не выпячивалось, но фотография не была среди других искусств забытой.
А еще Зураб Константинович делал то, что не приносило ему выгоды: помогал другим. Просто, считая, что дело хорошее и надо помочь. Старожилы фотографического мира еще помнят, что знаменитому фестивалю «Современная российская фотография» в Хьюстоне (биеннале FotoFest в 2012 году целиком был посвящен этой теме – более 200 авторов и 1000+ работ, фотография, видео-арт, мультимедиа, инсталляции, с середины 1950-х и по год биеннале) предшествовало не менее грандиозное событие в Москве: Международное портфолио-ревю для российских, украинских и белорусских фотографов. 48 международных экспертов из 24 стран мира, 189 участников из трех соседних и тогда дружественных стран. Организаторами были Центр современной культуры «Гараж» и FotoFest в Хьюстоне. Но в один из пяти дней портфолио ревю, когда эксперты переводили дух между десятичасовыми рабочими ежедневными просмотрами, их принимали в Академии. Был один из знаменитых обедов Зураба. Он любил, чтобы гостям было хорошо, чтобы они с улыбкой вспоминали день, прожитый вместе. Это никак не было отмечено официально – не вошло в Историю, но без жеста Церетели все было бы иначе, более деловым и холодным.
Он подписывал письма-рекомендации, приветствия. Находясь в Москве, в государстве в государстве, трудно представить как до сих пор письма «из Самой Москвы», «от Самого Церетели» оказывают магическое действие на региональные министерства культуры, мэрии и департаменты. Пишу в настоящем времени, и не хочется расставаться с десятилетиям, когда с письмами за подписью Президента Российской академии художеств разрешались неразрешимые оковы, художники получали мастерские, местные культурные инициативы – содействие в проектах. Можно негодовать, как за века и десятилетия не менялась традиция принятия местных решений без священного петуха из столицы, который должен клюнуть (или передать привет), но именно так, неведомым образом для историков будущего, все складывается благополучно. А можно удивиться и оценить, что Церетели делал то, что был не обязан делать, а просто считал, что будет хорошо. Среди прочих, благодаря приветствию Зураба Константиновича, Международный фестиваль фотографии PhotoVisa в Краснодарском крае в год непростых изменений все-таки получил необходимую поддержку у себя в крае...
Я знаю, что список тех, кому лично есть за что сказать СПАСИБО Зурабу Константиновичу велик.
Я знаю, что множество думающих и пишущих сейчас собирают факты и анализируют вклад Церетели в современную российскую культуру. Среди разных ее сфер, он оставил свой добрый след в современной фотографии нашей страны. СПАСИБО, Зураб Константинович!
Ирина Чмырева,
арт-директор Международного фестиваля фотографии PhotoVisa
