Ренато Д’Агостин (Renato D’Agostin) – итальянский фотограф 1983 года рождения, живущий и работающий в Нью-Йорке. В преддверии его персональной выставки в галерее Kahmann Gallery,в Амстердаме, он встретился с представителями журнала GUP, чтобы обсудить свои источники вдохновения и недавние достижения.

 

В возрасте 35 лет у Д’Агостина случилось то, что он называет «ренессансом в середине карьеры». «Я добавил новый слой, совершенно отличающийся от тех работ, что были у меня раньше. Изменения получились настолько резкими, что сначала смутили меня, а потом восхитили. Это момент ренессанса для меня, потому что я иду на риск. Мне интереснее открывать новые территории в фотографии, расширять её пределы. Я стремлюсь пройти в этом как можно дальше».

Автор известен своей тщательной, кропотливой работой в «тёмной комнате», своими классическими отпечатками, которые кажутся вневременными. Здесь же в его работе произошли большие изменения, он впервые оказался полностью открыт для экспериментов при печати. Интересно, что эта новая свобода – в немалой степени результат влияния подруги, фотографа Виттории Герарди (Vittoria Gerardi).

«Она хорошо влияет на меня. Она очень молода, всего 21 год, и уже работает на высочайшем уровне, просто великолепно. Её работа связана с альтернативными процессами, суперконцептуальна, там столько всего, что просто дух захватывает. Я должен сказать, что она повлияла на меня. В 35 лет на меня повлияла моя подруга-мастер, 21 года. Она помогла мне понять, что ограничений нет. Сейчас мне очень нравится работать с тем, что находится вне моей обычной территории, моей зоны комфорта».

«Именно этим я занимаюсь сейчас, когда работаю в тёмной комнате, печатая проект, посвящённый Шанхаю. Он будет называться «Гармония Хаоса» (Harmony of Chaos). Я меняю подход, проект скорее концептуален, он на самом деле меньше о представлении темы, чем о чувствовании её».

Большим вдохновением в эстетическом плане для меня послужила работа Дирка Браекмана (Dirk Braeckman): «Он – один из моих двух или трёх богов сегодня». Отпечатки работ Браекмана Д’Агостин увидел около десяти лет назад, и они произвели на него огромное впечатление, – но оно очень медленно прорастало в реальное влияние. Это был провокационный аспект работ Браекмана, который не бросается резко в глаза, но скорее чувствовался. Причиной этого могло быть чувство дискомфорта от неопределённого, мутно-серого тона, господствовавшего в его кадрах.

«Это было очень похоже на то впечатление, которое бывает. Когда просыпаешься ночью. Ты ходишь по дому. Видишь предметы, и всё вокруг вот такое неясное первые десять секунд взгляда. Это очень хорошее чувство, когда реальность расплывается, но это может быть её более высоким уровнем, потому, что нет дневной ясности. Может быть, это наша первая реакция на правдивость мира. Я люблю его работы».

Это фотография в универсальной шкале, и вселенная сжимается в два измерения в «тёмной комнате». Обучение фотографии во времена, когда работа в «тёмной комнате» была составляющей частью обычного курса, само попадание в это пространство было для Д’Агостина «трансформирующим опытом». Место, отделённое от остального мира временем и пространством, полутьма, теснота, красный свет и запах химикатов – это был непосредственный, физиологический опыт. Каждый, кто работал в «тёмной комнате», знает её определённую мистичность.

«Тёмная комната» – важнейшая часть моей работы, потому что там я связываю элементы воедино. Ты находишься в пространстве, которое знаешь лучше, чем свои карманы, и именно тогда ты можешь быть достаточно разумным и смелым, чтобы что-то удалить или, наоборот, вставить. Вот когда вы воплощаете свою задумку в работу. Это создаёт ту тишину, протягивает ту связь, которую я ищу в фотографии. Реализуя любую возможную ошибку, ты находишь новые градации тона, нюансы, которые не мог представить раньше».

«Это тяжелая и кропотливая работа, но и огромное удовольствие, когда получен совершенный окончательный отпечаток. Затем фотография продолжает свой путь – от съёмки к выставке. Это для меня самый естественный путь увеличения фотографии – свет на плёнке в камере и затем свет через негатив на бумагу. В «тёмной комнате» вы работаете с одним элементом – со светом».

Через все эти годы, переезды и меняющиеся процессы, связующей нитью остаётся для Д’Агостина присутствие Эстонского композитора Арво Пярта (Arvo Pärt), особенно его пьесы  Für Alina, исполненной впервые в 1976.

«Я буду слушать именно эту пьесу неделями, поставив её на повтор, пока не закончу книгу, а затем выключу музыку, чтобы понять, работает ли результат. Иногда я меняю что-то, или всё, или просто начинаю сначала, и снова слушаю эту музыку – постоянно, 24 часа в сутки».

«Это общий знаменатель для всех моих книг, правильный ритм для них. Я люблю слушать эту музыку во время составления книги, потому что я начинаю с того, что выкладываю первую фотографию, первую страницу книги на полу, затем самую последнюю, и затем иду от одной к другой, «соединяя точки». Я стараюсь увидеть картинки, чтобы они текли, как течёт музыка, потому что эта композиция, да и музыка Пярта вообще, содержат для меня нужное соотношение интимности и отстранённости».

«Я слушаю его музыку до тех пор, пока мне не становится не нужно её слушать. Я думаю, музыка позволяет мне забыть, где я нахожусь, и глубже почувствовать связь со своими работами. Я думаю, что не снял ни одной фотографии. Не слушая музыку, и не собрал ни одной книги без музыки, я никогда не печатал фотографий без неё».

Д’Агостин использует слово «бесконечность», чтобы описать один из основных аспектов того, что он ищет в фотографии.

«(это) нечто вроде связи, плотности, которую я пытаюсь определить в моих фотографиях: это не о самом предмете, а о том, что ты можешь с ним сделать, о том, какую связь с ним ты можешь почувствовать. Это даёт мне другое ощущение дыхания. Ты сам становишься объектом своей съёмки, это о тебе».

«Это то, что я ищу, когда говорю о бесконечности: постоянный процесс обмена между тобой и фотографией, образом, погружение и всплытие, иногда довольно некомфортное. Все большие художники и скульпторы всегда заходили по другую сторону чего-то, большого и универсального, вселенского, вечного, не принадлежащего личности или планете. Подпитывать себя таким контактом – невероятно интересно».

Со своим новым проектом, «Гармония Хаоса», Д’Агостин, похоже, продвинул свою работу ещё на шаг в реальность чистого, универсального опыта.

«Я нашел мастерскую в Италии, потому что моя старая «тёмная комната» стала мне мала. Мне надо делать отпечатки размером в два – два с половиной метра. Сейчас я устраиваю «тёмную комнату» площадью 100 квадратных метров, которая позволит мне печатать такие размеры на рулонной бумаге, потому что я хочу, чтобы эти снимки зданий смотрелись подавляюще. Я хочу почувствовать клаустрофобию, словно в большом современном городе, и это Шанхай, но в то же время и что-то более универсальное. Это об урбанизме, цивилизации, гармонии хаоса, этом постоянно кипящем улье».

«Фотография должна быть опытной». Как Браекман. Как Арво Пярт.

Перевод с английского Александра Курловича