... Это было одно из самых трудных интервью в моей жизни – представьте, Вы берете интервью у давно знакомого человека, пытаясь не забыть, что это один из самых непредсказуемых художников. Сам склад ее характера, биография и творчество постоянно преподносят сюрпризы – и зрителям, и близким художника. Представьте, вы уже проговорили какие-то темы, и думаете, что запрограммировали ответ. Нет! Ответ неожидан, как новый ракурс в родченковских снимках, и - вы получили ответ на свой вопрос без явной оценки, просто Oтвет совершенный по форме. Или – вас просто не поняли. Переводя это интервью, сделанное уже несколько месяцев назад, я мысленно вернулась к последней встрече с Эрнестиной Рубен на фестивале фотографии в Братиславе. В тот раз мы долго проговорили о несоответствии терминологии и понятийного аппарата в области фотографии в США и в Восточной Европе; например, о почти противоположных смыслах термина концептуальный в американском и российском искусствознании. На первый взгляд, это маленькая зацепка, имеющая значение для переводчиков англоязычных теоретических текстов, выросла в целую проблему непереводимости самоидентификации культур. Так, для американцев концептуальное произведение – это разрушение пластики, формы произведения в угоду его сообщению, которое может быть вербализировано (в угоду литературности); для нас концептуально то произведение, которое наполнено смыслом, не совпадающим с бытовым значением изображения. Для фотографии последних лет в США и Англии концепт – бич, изгоняющий пластическое начало из произведений, для российской фотографии чистый концепт – вожделенный минимализм, приводящий пластику к наиболее чистому (по форме) воплощению смысла. Они боятся, что слово разрушит изображение, мы же уверены, что пластика едва может приблизиться к чистоте выражения слова. И дело не только в архаизме русской фотографии по сравнению с мировым художественным процессом, но в различном отношении к первоосновам – слову и форме, идее и пластике. И, сталкиваясь с многомерностью понятия проекта для американского художника, понимаешь, что никакое участие в международном грантополучении, никакое заполнение проформ «описание проекта» не приблизят русского художника к пониманию азов и вед размышления о сути проекта. И русский фетиш последних лет - портфолио художника – оказывается, является предметом иронии…

Эрнестина Рубен – светская львица, и говорить с ней, тем более в сжатой форме письменного интернет-диалога, о творчестве – это постоянно натыкаться на подводные камни неписаных запретов на прямое выражение мысли в дипломатичной беседе. И все-таки остается надежда, что это произведение – литературное интервью Эрнестины Рубен, написанное и отредактированное ею самой, сохраняющее ее авторскую интонацию, вкупе с изображениями ее фотографий, послужит неподдельным представлением ее творчества российскому зрителю.

Скульптор и художник, коллекционер искусства и преподаватель Принстонского университета, она стала фотографом уже в 45 летнем возрасте. Ее первым преподавателем фотографии был Натан Лайон (Nathan Lyon) из Рочестера, человек, воспитавший не одно поколение фотографических кураторов в США. Впрочем, она не захотела говорить о нем в этом интервью – из боязни повториться ли, предпочитая ли выстроить иную модель себя в глазах новых зрителей? Ее первые публикации в фотографическом сообществе состоялись под патронатом European Photography, а ее дилерами являются ведущие галеристы Нью-Йорка. Но важно не это.

Перед Вами – артистическое интервью, созданное художником, глубоко укорененном в традиционной мировой культуре. Ее стиль письма, с длинными периодами и повторами, напоминает стиль ветхозаветных параграфов, ее описания событий кажутся более древними, чем эта женщина, родившаяся в период великой депрессии. Ее самые известные произведения – ":Роден глазами Рубен": и проект, посвященный старому еврейскому кладбищу в Праге – кажется, принадлежат двум совершенно несхожим художникам. Один – солнцепоклонник, знающий цену магической пелене теней, второй – догматик и революционер, позволяющий себе вторгнуться в область комментариев древних текстов. Она увидела изображения людей в очертаниях камней старинных надгробий – то человеческое, что связывает человека с образом его Бога.

I.
Ирина Чмырева: Кто Вы?
Эрнестина Рубен: Я – человек, проживший в искусстве около 69 лет. Я выросла в семье художников, моей основной пищей было искусство, на многие годы моим вожделением было искусство и до сих пор моя страсть – искусство…
Каким был Ваш путь в фотографию?
Я пришла в фотографию после многолетнего преподавания искусства для детей, после самостоятельных занятий живописью, скульптурой, после того как закончился период моей жизни, который я посвятила тому, чтобы вырастить моих четверых детей. Я выбрала фотографию потому, что я могла взять данную реальность (данную нам посредством камеры) и перенести ее в мою собственную реальность

II.
Вы в фотографии более двадцати лет, что изменилось в фотографии за эти годы?
Я видела процесс постепенного приятия тела в фотографии, я видела как Американские фотографы все более удаляются от сосредоточения на документальности, все более желают обладать рискованной концептуальностью; я видела великую победу и признание цифровых процессов и все возрастающую стремление к использованию альтернативных серебряному процессов.
Что изменилось в преподавании фотографии?
Гораздо больше цифровой фотографии и экспериментаторства.

III.
Вы преподаете. Что сейчас является предметом Вашего курса? Предмет остался прежним. (Эрнестина Рубен преподает фотографию, курс творческого развития - прим. И.Ч.)
Как мы можем выразить себя?
Я использую фотографию, подобно всем видам искусства прошлого, скульптуре, живописи, - как медиум для выражения собственных идей. Мое служение, как учителя, заключается в том, чтобы помочь студентам постичь, как открываются их собственная дверь в творчество. Они должны понимать процесс принятия решений, эту проблему, без решения которой невозможно движение и развитие.
Кто Ваши студенты?
Обычно мои студенты учатся в университете. Они могут даже иметь другую специальность, но все равно хотят изучать фотографию… но большинство из них занимаются именно фотографией, изучают то, как визуальные искусства вписываются в их жизнь.
Кто, по Вашему мнению, был Вашими учителями?
Мои бабушка и дедушка, мои родители были, наверное, моими лучшими учителями. У меня был замечательный преподаватель Истории искусства в Университете Мичигана и великий учитель рисования, когда мне было 10 или 11: он понял, насколько для меня важно человеческое тело!

IV.
Какова Ваша цель в фотографии?
Моя цель, в фотографии, как и во всех других формах моей жизни, это выразить мои чувства и идеи таким образом, чтобы я могла разделить свой опыт с другими.
Что такое фотография для Вас?
Для меня фотография - это особая форма искусства, которая начинается с данной реальности (записанной камерой или другими фотографическими средствами) и затем приглашающая меня вмешаться как художника. Моя причастность этой действительности разрешает мне, мятежнику (в некотором смысле), манипулировать, собирать, разрушать, склеивать и изменять реальность, пока я не увижу того, что хочу увидеть.

V.
Вы делаете множество серий и проектов, но Ваше портфолио вмещает лишь избранные фотографии далеко не изо всех Ваших серий…
Ира, я смущена… что ты имеешь в виду? Что значит проект? Это сложный вопрос… проект – это группа идей, причем важнейшее может быть рассредоточено и находится в каждой частице. Как ты можешь найти мой Проект? Это невозможно… Что значит Портфолио? Для меня портфолио это, как бы книга…, где все изображения подобраны с определенным умыслом.

VI.
В чем для Вас разница между книгой и выставкой фотографий по окончании какого-либо Проекта?
Я даже не понимаю, о чем ты говоришь!

VII.
Чем для Вас является история искусства?
Для меня это самое существенное, что доолжны знать все художники.
Вы согласны с тем, что без знания искусства невозможно сделать ничего существенного в фотографии?
Абсолютно.

VIII.
Кто Ваши избранники в истории искусства (и фотографии, конечно же, тоже)?
Мои любимые – это Бранкузи, Арп, Дртикол, Киндинский, Ла Шез (La Chaise), Микеланджело, Роден, Да Винчи, да я не могу здесь всех перечислить!

IX.
Что Вы думаете о Пикториализме в фотографии?
Я люблю его!
Какие виды, стили, персональные манеры сформировались внутри Пикториализма?
Слишком многие, чтобы быть перечисленными здесь!
Интересна ли Вам русская фотография, старая ли, новая ли?
Очень… Особенно меня поразило то, что происходит в ней сегодня, особенно Чежин. Да и старая русская фотография мне очень интересна!

X.
У Вас есть опыт преподавания и показа выставок в странах Восточной Европы, в чем разница между ними и теми же акциями в США?
Преподавание и выставочная деятельность две абсолютно разные вещи. Я думаю, что люди во всем мире обычно хотят выставлять большие имена, которые привлекают внимание, создают вокруг себя шумиху и позволяют зарабатывать хорошие деньги. К сожалению, большинство выставок получаются не очень интересными. Даже в Восточной Европе я видела следование этим правилам. Когда художники становятся «большими», обычно это означает, что он/она или поведали сенсационную историю, или же хорошо продаются. Преподавание, с дугой стороны, напрямую зависит от учителя… не важно, куда он сам движется. Студенты немного меняются от страны к стране, и в этом тоже кроются отличия в преподавании.
Видите ли Вы какие-то особенности в Братиславском фестивале?
Я думаю, что проблема в отборе выставок, особенно при показах неизвестных авторов, еще не вышедших из периода обучения, и в представлении искусства как такового. Наши студенты в США обычно технически и профессионально более предсказуемы и не получают такого удовольствия или удивления от Искусства. Их работы, даже более искренние, мельче. И все-таки у меня сохраняется тревога за образование молодых людей в области искусства вне Америки.

XI.
По Вашему мнению, что можно назвать фотографическими событиями 2000? Что Вас особенно заинтересовало среди них? Какие фестивали, ярмарки Вы посетили? Что Вы можете сказать о них?
Я не знаю, должна ли я судить о них, и хочу ли я этого…

XII.
Вы не боитесь компьютера?
Нет… я люблю его и люблю изучать все новое, что постоянно появляется в связи с компьютерами.
А новые технологии в фотографии?
Я от них в восторге!
Может ли цифровой процесс убить старые фотографические процессы?
Я думаю, что некоторая часть фотографии будет сожрана и отброшена в прошлое новыми процессами, но, по-моему, это нормально… Но появится столько свободного времени для более трудоемких и продолжительных старых процессов… а самые сильные фотографии безболезненно переживут цифровую революцию.
Что такое интернет для Вас?
Быть рядом с Вами… так далеко и совсем близко!