В новом выпуске подкаста «Творческая личность» Марина Одношевина и Дима Мидборн поговорили с Эмми Америкой — фэшн-фотографом и художницей, ставшей в 2021 году самой молодой женщиной, снявшей обложку российского Vogue. Подкаст исследует сложный баланс между творческой самореализацией, финансовым благополучием и сохранением ментального здоровья — темы, которые особенно актуальны для творческих профессионалов. Вместе с гостями — музыкантами, художниками, режиссерами, блогерами и продюсерами — ведущие ищут рецепты, как соединить эти порой несовместимые ингредиенты. В откровенной беседе Эмми делится опытом жизни в разных странах, формирования своего визуального стиля и рассказывает о трудностях и радостях работы в индустрии моды.
Детство и образование
Отвечая на вопрос о своем детстве, Эмми рассказывает: «Я всегда была довольно, как говорится, сложным ребенком. Я никогда не хотела делать то, что мне говорили. На все требовала объяснение. То есть, когда мне запрещали что-то делать, я говорила, а почему? Почему нельзя?»
Эмми училась в Англии с 10 до 15 лет. «И английские школы — это ровно то, что вы видели в сериалах, где все ходят в одинаковых формах, где даже когда формы снимают, все одевают одинаковые наряды, потому что как будто есть какой-то негласный дресс-код. Все девчонки одинаково красятся. Я никогда этого не понимала».
На вопрос о раннем переезде из дома Эмми отвечает: «Повлияло очень сильно по нескольким причинам. Первый дисклеймер, который хочется дать: не надо так делать со своими детьми. Плохая идея. Во-первых, испортите с ними отношения 100%, во-вторых, им вы, скорее всего, поломаете психику, и какие-нибудь attachment issues гарантированы».
«Наверное, это один из тех факторов, который развил во мне самостоятельность, какую-то привычку ни на кого не рассчитывать... весь первый год я просто рыдала без остановки, говорила, как я скучаю по дому, скучаю по маме».
Говоря о влиянии переезда на творческое развитие, Эмми рассказывает: «В плане творчества тоже хочется сказать, что, наверное, это в какой-то степени на меня сильно повлияло, потому что моя мама закончила художественное училище, и все мое детство, когда я хотела рисовать, она говорила – только не это. Все, что угодно, но только не искусство. И на самом деле ее можно понять, потому что в 90-е в России быть художником — так себе идея».
«Но тут я оказалась свободна от этого, я оказалась совершенно как бы сама по себе, никто больше не запрещал мне рисовать. И так как мне было супер одиноко и супер грустно, я проводила почти все свободное время в студии. Там были такие кабинеты для рисования большие, где была куча каких-то материалов, и я проводила там, наверное, часов по шесть в день».
Культурная адаптация и жизненный опыт
Эмми жила в Англии с 10 до 15 лет, а затем в Америке с 15 до 20. На вопрос о возвращении в Россию после 10 лет жизни за границей, она отвечает: «во-первых, это был не прям супершок, потому что я все равно хотя бы несколько раз в год возвращалась в Россию летом и зимой. Поэтому у меня все равно оставались какие-то хотя бы зацепки, какие-то друзья. То есть я не возвращалась прям совсем в новое место».
«В Москве, мне кажется, был какой-то такой пузырь очень классных креативных, открытых, интересных людей. И я просто довольно быстро попала в этот пузырь. И Москва стала чудесной. И вообще никакого культурного шока не было».
Рассказывая о своем втором переезде в Нью-Йорк, Эмми вспоминает: «Когда я уезжала отсюда первый раз, я все равно еще была толком не самой собой и пыталась только нащупать, кто я. А вернулась сюда уже понимая, чего я хочу и куда я движусь, уже есть какая-то репутация».
Сравнивая Нью-Йорк и Париж, Эмми говорит: «Париж мне ближе по духу. То есть он более свободный, и более любящий. Я помню, как первый раз приехала на какое-то действительно долгое время, как раз после того, как я уехала из Нью-Йорка. И для меня это просто было каким-то антидотом от Нью-Йорка. В Париже люди делали вещи, потому что им приятно это делать, потому что им хочется это делать, а не потому что так стоит, потому что это какая-то, не знаю, схема, как на кого-то выйти, как построить свое будущее, как заработать деньги».
Карьера в фотографии
Отвечая на вопрос о совмещении активизма и фэшн-фотографии, Эмми рассказывает о своем пути: «Мне кажется, мы как люди как-то эволюционируем. И фэшн-фотографией я занялась в детстве. Мне было лет 13, когда я взяла камеру в руки. И в 16 начала делать какие-то стажировки. А в 20 начала снимать русский Vogue».
О своём визуальном языке Эмми говорит: «Я нашла [свой язык] постепенно. И мне кажется, что в этом плане нужно просто запастись терпением. У меня бывали студенты, очень талантливые, очень интересные. Но в какой-то момент такая фрустрация начиналась, что вот, я пытаюсь, у меня как-то все не складывается. Я говорю, сколько ты снимаешь? Он говорит, два года».
Эмми цитирует писателя Ira Glass: «Там главная мысль — когда ты начинаешь делать работу, очень долгое время у тебя будет плохо получаться. И ты будешь во фрустрации, будешь думать, а талантлива ли я. Но это все потому, что у тебя хороший вкус. Соответственно, то, что ты делаешь, не будет соответствовать еще твоему хорошему вкусу. И чем больше ты будешь практиковаться, тем больше ты заполнишь этот gap».
Описывая свой стиль, она отмечает: «я люблю снимать людей. Я не снимаю вещи. Даже по работе,довольно редко снимаю вещи. Это обычно всегда какие-то истории. Я очень люблю нарратив. Я люблю, когда фотографии выглядят как кадры из фильмов. Я люблю сращивать какую-то ностальгию, какие-то винтажные элементы с чем-то очень 2025. Люблю размышления о какой-то привязанности, отношениях между людьми, женственности и женщинах».
На вопрос о важных смыслах в фотографии Эмми отвечает: «Это прозвучит, как клише, но не хватает, какого-то комьюнити, потому что в Америке особенно очень индивидуалистичное мышление... Хочется как-то культивировать это ощущение поддержки. Мне очень интересен сейчас такой формат фотографий, где ты делаешь что-то постановочное с реальными людьми, где они не играют каких-то героев, а играют самих себя, но при этом в очень недокументальном сюжете».
Работа с брендами
О совмещении творческого видения и коммерческих требований Эмми делится: «Формулы, к сожалению, нет. И иногда получается, иногда не получается. У меня есть какие-то принципы, которым я всегда следую. Например, я не буду кого-то “худить” на фотографиях. Или я определенным образом себя веду на съемках. Я никогда не буду всасываться в токсичную культуру, которая присутствует в моде. Я стараюсь, в принципе, просто очень активно принимать участие во всех каких-то decisions. Кастинг, наверное, в этом плане в коммерческой фотографии имеет большой смысл. Это, наверное, самый важный элемент».
Эмми приводит пример того, как отстаивает свою позицию: «лайфхак: иногда, когда тебе клиенты запрещают что-то делать, или не хотят делать что-то, что ты хочешь делать, ты им говоришь: Нет, ну, конечно, я могу сделать, как вы хотите. Но вы понимаете, вы мне платите столько денег и вы платите за мою картинку, и просто вы не получите мою картинку, то есть вы свои деньги потратите немного на ветер. Поэтому, ну, это, конечно, как бы ваше решение. И тут они думают, ну, деньги на ветер, ну, нет».
Проект для Vogue о ментальном здоровье
Эмми рассказывает о своем проекте для Vogue о ментальном здоровье, который не вышел из-за начала войны: «Это тогда было, конечно, большим очень ударом, потому что я писала это эссе как раз в первую неделю войны. Мне кажется, что это было, возможно, самое сложное вообще, что я когда-либо делала для работы».
«Потому что тогда как раз я уговаривала русский Vogue почти год сделать номер про ментальное здоровье. Сначала там одно отложилось, потом другое, потом нужно было какой-то бренд поставить на обложку, типа «Louis Vuitton не готов на то, чтобы была обложка про ментальное здоровье».
«И тогда мне казалось, что вот, я прошла такой большой путь с ментальным здоровьем, и, наконец-то, я реально чувствую, что у меня все стабильно, что мне как бы больше толком не нужна помощь, что все под контролем... естественно, все это разбилось в дребезги».
Ментальное здоровье
Говоря о своем опыте с ментальным здоровьем, Эмми откровенно делится: «Это стало очень важным элементом моей жизни. У меня пограничное расстройство личности, поэтому у меня ментальное здоровье давно фигурирует как какая-то большая часть моей жизни. И тинейджерство было очень сложное. Но после тинейджерства как-то все немножко успокоилось, и в принципе я функционировала сама по себе без каких-то лишних помощи или препаратов».
На вопрос о том, как съемки влияют на ее ментальное здоровье, Эмми отвечает: «Мне очень помогает занятость, мне гораздо проще функционировать, когда я занята, когда у меня много дел, и меня это стимулирует на самоорганизацию. Поэтому, когда я занята работой, я лучше всегда себя чувствую. А в плане людей, не знаю, мне довольно просто с людьми в контексте работы, по крайней мере, в контексте социализации – по-разному».
Опыт столкновения с предубеждениями
Эмми рассказывает случай из своей карьеры: «Да, у меня есть классная история. Я недавно снимала для бренда Alo, это такой бренд всякой одежды для йоги и всё такое, балерин из настоящих American Ballet Theater. И после того, как мы это опубликовали, моему агентству написала компания вещей для танцев, что вот, нам так понравились ваши фотографии, может быть, Эмми могла бы для нас снять что-то подобное. Мы говорим, да, конечно, без проблем. И это ещё бренд одежды, в которой я танцевала, когда в школе училась. И я помню, что у меня была куча оттуда вещей».
Далее в своей истории она описывает ситуацию с подбором моделей для проекта и реакцию бренда: «И оказывается, что одна из девочек, кого я предложила, она балерина изначально, но она танцует на шесте. И в её инстаграме очень много контента, где она танцует на шесте. И они сказали, мы вообще-то семейный бренд, мы не можем себе такое позволить. Как вы могли нам такое предложить? Нам с вами не по пути. При том, что, во-первых, девочка реально балерина. И она танцует на шесте просто потому, что в какой-то момент говорит, я поняла, что, балетом не заработаешь. И плюс я не сказала, что мы должны её снять. Я просто сказала, что есть вариант, там есть список из 15 человек. И всё, это был, достаточный для них повод, чтобы просто слиться в момент».
Советы начинающим фотографам
На вопрос о совете для тех, кто в России мечтает заняться фэшн-фотографией, Эмми отвечает: «Какой совет я всегда даю своим студентам, что не нужно слишком рано в это всё пытаться влететь. В этом плане учитесь на моих ошибках, потому что я очень сильно была амбициозная в детстве и хотела очень во всё влиться. И в итоге, когда уже влилась, ещё не понимала своё видение и не понимала, кто я как художник. И в этом плане мне пришлось разгребать последствия этого. Я советую всегда сначала найти свой голос, а потом уже пытаться этот голос кому-то продать. Потому что иначе..., у вас есть всегда только один шанс произвести первое впечатление. И классно, когда это первое впечатление сильное».
Конкретный совет от Эмми: «Я очень советую не снимать модельные тесты. Потому что модельные тесты — это то, что убивает креативность. Потому что от вас агентства хотят какие-то, суперпростые фотографии на белом фоне, где видно, какая у девушки фигура. И не думаю, что это то, ради чего вы пришли в эту работу».
В заключение Эмми говорит о практических путях входа в профессию: «Но в какой-то степени зато я знаю, что сегодня как мы все уехали, в России очень мало стало конкуренции. Так что много открытых мест. Этим тоже стоит пользоваться, из самого такого банального – Instagram активно вести и людям писать. Это то, где находится очень много контактов».
