Ли Миллер: полет болида

Как вам такие вехи биографии: девушка с обложки Vogue, муза Ман Рэя и Пикассо, признанный модный фотограф — и военный фотокорреспондент, снимавший освобождение Дахау и Освенцима?

Множество моделей появлялось на страницах журналов, издаваемых Condé Nast, но практически ни одна из них не могла похвастаться тем, что открыта самим отцом-основателем компании. В один прекрасный день 1927 года мистер Наст выдернул будущую звезду из-под колес едва не задавившего ее автомобиля.

Впервые она появилась на обложке Vogue в нарисованном виде: Жорж Лепап (Georges Lepape) изобразил ее как модную flapper-girl на фоне небоскребов Нью-Йорка. Затем белокурую валькирию фотографировали лучшие фотографы, в том числе Николас Мюррей (Nickolas Murray) и Эдвард Стайхен (Edward Steichen). Два года она снималась для Vogue и исправно поставляла пищу для обывательских пересудов, появляясь в высшем свете в обществе Вандербильтов, Чарли Чаплина, Фреда Астора и не побоявшись сняться для рекламы гигиенических тампонов Kotex (поскольку реальная, а не нарисованная женщина впервые участвовала в подобной рекламе, скандал получился изрядный). Снимал ее для этой рекламы Эдвард Стайхен, он и снабдил Ли Миллер, решившую уехать в Париж учиться фотографии, рекомендательным письмом к Ман Рэю.

Ман Рэй принципиально не брал учеников, но когда к нему явилась Ли Миллер и объявила, что она будет его ученицей, отказать ей не смог — точно так же, как во время войны с ней не решались спорить ни солдаты, ни генералы, и она получала доступ куда угодно, например, в бывшие апартаменты Гитлера в Мюнхене. (В этих апартаментах Дэвид Шерман сделал фотографии, впоследствии облетевшие весь мир — Ли Миллер, купающаяся в личной ванне Гитлера.)

Говорят, что именно Ли Миллер «изобрела» знаменитую соляризацию, испугавшись мыши в проявочной — дрогнула рука на выключателе, и она случайно усилила свет на короткое время. Полученный результат понравился и Ли, и ее учителю, и они в дальнейшем усовершенствовали этот процесс.

До сих пор существует путаница вокруг авторства многих фоторабот, которые официально приписаны Ман Рэю, но вполне могут являться работами Ли Миллер.

Их отношения вышли за рамки отношений «учитель-ученик» и продолжались довольно долго, но Ман Рэй — не первая и не последняя знаменитость, с которой ее связывает молва. В Париже Миллер познакомилась и с другими участниками сюрреалистического движения, а также со многими представителями французской богемы. Она снялась в первом фильме Жана Кокто «Кровь поэта» в образе безрукой греческой статуи. Американский фотожурналист Джон Филипс (John Phillips) как-то сказал о ней, что «Ли Миллер — это американский дух свободы в теле греческой богини». Ее образ вдохновил многих художников, а также некоего эксцентричного фабриканта, который наладил производство бокалов для шампанского, изготовленных по форме ее груди. С Пабло Пикассо она подружилась на всю жизнь. За 36 лет этой дружбы Ли Миллер сделала около тысячи фотографий Пикассо.

В 1932 году Миллер вернулась в Нью-Йорк и открыла собственную фотостудию, которая вполне успешно просуществовала два года. Она закрыла ее в 1934-м, решив выйти замуж за египетского бизнесмена Азиза Элуи Бея (Aziz Eloui Bey) и отправившись с ним в Каир. В Египте она продолжала фотографировать, вдохновляясь пустынными пейзажами. Тревожно-неоднозначные фотографии египетского цикла (в частности, «Портрет пространства» («Portrait of Space») показывают, что она не теряла времени даром в обществе сюрреалистов.

В 1937 году поездка в Париж все изменила: она встретила Роланда Пенроуза (Roland Penrose), художника-сюрреалиста, в дальнейшем писателя-биографа (в том числе Пикассо, Ман Рэя, Миро), который стал ее вторым — и последним — мужем. С ним вместе они путешествовали по Европе: Франция, Румыния, Греция.

Вторая мировая война застала ее в Лондоне, но Ли Миллер отказалась выполнять приказ об эвакуации и осталась в Лондоне вести хроники военного времени в качестве фотожурналиста-фрилансера. В дальнейшем, получив аккредитацию корреспондента армии США, она снимала высадку союзников, применение напалма при осаде Сен-Мало, освобождение Парижа, а затем — освобождение концентрационных лагерей Бухенвальда и Дахау. Когда эти страшные снимки легли на стол редактора, их сопровождала телеграмма от фотографа: «Я умоляю вас поверить мне: это правда».

Друзья говорили, что после войны она уже никогда не была такой, как прежде — балансирующая на грани депрессии, иногда ищущая забвения в алкоголе. Она редко рассказывала о войне, но картины войны, очевидцем которых она была, не оставляли ее. Она оставила работу фотожурналиста, лишь изредка выполняя небольшие заказы для Vogue, и поселилась в уютном доме в Западном Сассексе (Англия) вместе с мужем, который к этому времени уже стал сэром Роландом Пенроузом. Там у нее родился сын Энтони.

В гостеприимный дом часто наведывались друзья и вспоминали старые времена. На стенах ее кухни с каждым визитом Пикассо все прибавлялось и прибавлялось рисунков — он любил по ходу беседы машинально рисовать.

Ли Миллер умерла от рака в 1977 году, в возрасте 70 лет. Согласно ее последней воле, ее тело кремировали, а прах развеяли над садом.

На протяжении жизни она почти не уделяла внимания какому бы то ни было продвижению своих фотографий, питая отвращение к саморекламе, и уже в 1960-х годах мало кто помнил, что Ли Миллер когда-то была известным фотографом.

Мы можем познакомиться с ее творчеством в основном благодаря усилиям ее сына, Энтони Пенроуза, который сберег архивы матери (40 тысяч негативов, хранившихся его отцом на чердаке), основал Lee Miller Archive, а в 1985 году издал книгу «Жизни Ли Миллер» («The Lives of Lee Miller») — к слову, сложно придумать название, которое лучше бы подходило к жизнеописанию настолько незаурядного и разностороннего человека.