Георгий Костин

В последний день после торжественного награждения победителей нас на двух автобусах повезли на фуршет. Там в ресторанчике, на окраине Суздаля, нас встретили ряженные в русские национальные одежды красны девицы и добры молодцы. Длинный стол ломился от разнообразных яств и напитков. Шампанское лилось рекой. А для любителей покрепче – доставалась (надо полагать из под полы) и русская водка. На сцене в глубине залы играла живая музыка, лихо отплясывали и пели наряженные в цыган приглашенные артисты, разыгрывалась викторина, посвященная фотографии. Кстати, один из призов выиграл наш Игорь Юнаковский…

Но вскоре люди приустали, опьянели и притихли. Я увидел Альгимантаса Александравичуса грузно сидящего одного и отрешенно разглядывающего ресторанный пол под ногами. Стал набираться духа, чтобы подойти к нему и задать тет-а-тет хотя бы один чрезвычайно интересующий меня вопрос. При том задать так, чтобы это не выглядело как интервью (поскольку интервью никогда не располагает к искренности), но и не как праздное общение по случаю... Тогда я вспомнил о приемах, о которых говорил Алекс во время своего так называемого мастер-класса, и которыми он располагал к себе людей, которых снимал. Решил использовать один из них. Подошел к нему, склонился и сказал чуть ли ни на ухо, дабы перекричать громкую музыку: «А вас хоть когда-нибудь в жизни прямо называли гением?» И когда он поднял на меня недоуменные глаза, добавил: «Я пришел вам сказать, что я лично увидел в вас гения». Тогда он взял меня за руки и усадил на стул перед собой: мол, обоснуй. Я стал обосновывать. Понятное дело, я не могу привести все те свои аргументы. Поскольку это не было интервью, а была частная беседа тет-а-тет. Он слушал меня молча и, наконец, сказал: «я чувствую, что вы говорите искренне, и у меня от ваших слов аж мурашки побежали по рукам…» И потом добавил, вы, наверное, имеете отношение к слову, потому что можете складно формулировать то, что думаю и я сам…

И тогда я у него спросил: «вы ЧУВСТВУЕТЕ себя русским? Я нарочито сделал упор на слове ЧУВСТВУЕТЕ, потому что он, скорее всего не считает себя русским, а литовцем, и это верно. Но литовец, равно как человек любой национальности, творящий в русле русской культуре, должен ЧУВСТВОВАТЬ себя русским. Алекс не раздумывая, ответил: «да, конечно, конечно. Я и живу даже по-русски. Если пью, то до предела, если работаю, то тоже до последней черты…» Далее он стал рассказывать про себя все то, что рассказал бы о себе Дмитрий Карамазов. И даже высказал ту самую мысль, которую говорил и я тут, на форуме, и за которую Саша Курлович выписывал мне направление в сумасшедший дом. А именно, что он, Альгимантас Александравичус, и творит то не сам, а является инструментом в руках Высшей Силы. Хорошие работы получаются у него только тогда, когда он делает их самозабвенно, то есть – не помня ничего и никого на свете… И тогда уже я почувствовал, что нашел родственную душу. И стал уже высказывать свои собственные суждения об искусстве. Алекс еще раз в процессе жаркой беседы заметил, что у него побежали мурашки по руке и, как непосредственный ребенок, засучив рукав, показал то место, где они у него побежали. А потом сказал: «Слушай, я привез на фестиваль две свои книги, одну уже подарил, а вторую хочу подарить тебе…»

На следующее утро, уже перед самым отъездом, он, увидев меня, не поленился и побежал к себе в номер за книгой, и подарил. И теперь, если бы и я был бы таким эмоционально впечатлительным, как Алекс, то мурашки побежали бы у меня по телу. Эта книга называлась: «Православные храмы Литвы». Книга была на литовском и русском языках. «Это еще и энциклопедия»- добавил Алекс. Поскольку он сфотографировал абсолютно все православные храмы Литвы, сам сделал её макет. И подписал мне он свою книгу: Да, будет свет!.. Это было для меня полной неожиданностью, я был тронут до глубины души.

После этого момента я убедился абсолютно, что русская фотография существует, поскольку проявляется она даже в творчестве таких замечательных фотографов, как Алекс. Который, как давеча сказал Сергей Борисов, мечтает о литовской школе фотографии. Тут нет никакого противоречия. Русскость, русская культура, русский мир не ограничены территорией России. Они распространены по всей планете. Русские по духу люди живут в Европе, Америке, Израиле. И они, ежели - художники, то устремлены подключаться к «русской гениальности». Поскольку, я полагаю, русскость – это всё-таки цивилизация. Она по определению многогранна. Подтверждение тому, ни у кого не вызывают возражение такие вроде бы взаимоисключающие словосочетания: как русский немец, русский грузин, русский еврей… А почему должно быть исключением выражение - русский литовец? Или что еще ближе к теме - РУССКАЯ ФОТОГРАФИЯ ЛИТОВСКОЙ ШКОЛЫ?

P. S. На этом я заканчиваю очерк об Альгимантасе Александравичусе. Простите за корявость: очень давно не брал в руки шашек (перо). У меня есть задумка написать еще об одном замечательном фото-художнике. А так же - о наметившейся на фестивале яркой тенденции ПРОРЫВА из тотального кризиса, в котором оказалась фотография с наступлением цифровой эпохи. Но это немного позже. Да и то, если мне это позволит администрация фотографиера. Я и так занял слишком много места…