Георгий Костин

Я уже писал, с каким настроением приехал на фестиваль. Плюс к этому недосып: пришлось очень рано вставать. Плюс долгая утомительная дорога до Суздаля… Но успел: до открытия оставалось пару часов. Потому первым делом пробежал по выставке. Отметил, что некоторые работы в электронном варианте выглядели выигрышнее. А некоторые, в том числе и мои работы, гораздо лучше стали смотреться в напечатанном виде. Однако оценивать уровень выставки принципиально не стал. И даже не потому, что я не фотограф, и судить фотографов не правомочен. А потому что нахожу это занятие совершенно бессмысленным. Я приехал попытаться разглядеть ТЕНДЕНЦИЮ: на нисходящем или, наоборот, на восходящем потоке пребывает русская фотография как явление. Потому мне было без разницы какая она: при восходящем даже самая плохая - завтра станет хорошей, а послезавтра может стать и гениальной; тогда как при нисходящем потоке даже гениальная завтра станет просто хорошей, а послезавтра опустится до плохой… Я тут, понятное дело, имею ввиду фотографию как явление, а не как отдельную работу…

На открытии было малочисленно: многие еще не приехали. Со сцены бравый штатный массовик затейник проговорил в микрофон дежурные слова приветствия. С таких же дежурных слов начали свои выступления и члены жюри. Фестиваль начинался как обычное бюрократическое мероприятие. Оживление началось (по крайней мере, я оживился) с выступления Альгимантаса Александравичуса. Он, слегка запинаясь (похоже от волнения) сказал совершенно неожиданную для меня вещь. А именно, что выставка, которая разместилась в просторном зале гостиничного комплекса, показала МИРОВОЙ УРОВЕНЬ… Потом он несколько раз это повторил, оправдываясь, что его слова вовсе не лесть, что действительно, в свете того, что он видел в последние годы – эта выставка явление… Впрочем меня зацепила за живое вовсе не его оценка (мое отношение к оценкам я высказал выше), а его внутренняя борьба: я заметил, что говорил он это совершенно искренне и что его сильно тяготит бюрократическая атмосфера, и он всеми своими фибрами пытается вырваться из её пут… Как бы то ни было но после этого его выступления началось общее оживление, которое не погасло уже до последнего часа отъезда. Так что могу засвидетельствовать, что именно Альгимантас Александравичус поднес зажженную спичку к бочке с порохом творческого заряда, которая мгновенно вспыхнула пышным фейерверком…

Немного позже, когда мы, участники, вперемежку с членами жюри, разбрелись по выставке и стали обсуждать конкретные работы, к кучке, в которой был я, подошел Альгимантас Александравичус. Пользуясь моментом, я спросил у него в лоб: а действительно он считает, что у нашей выставки мировой уровень. Он ничуть не смутился и уже вспыхнул даже с некоторой радостью и стал приводить аргументы, почему он именно так считает. Эти аргументы я перечислять не буду, ибо вовсе не они легли бальзамом на мою душу, а – его напористая искренность. Я увидел перед собой человека, абсолютно верящего в то, что говорит. И моему сердцу это было милее миллиона аргументов, высказываемых холодным умом… Альгимантас Александравичус, как в этом я потом убедился, увидел выставку в восходящем потоке. И, как это я уже полагаю, этот поток возносил русскую фотографию на высочайший мировой уровень…