Стоит только вызвать к жизни слово «мечты», как мириады значений и ассоциаций взлетают в воздух как бабочки в теплый весенний день. Использование этого понятия Алнисом Стакле выводит на первый план ироническую платформу его творчества. Его фотографии — это не мечты, это — пространство мечтаний. По крайней мере, так можно их классифицировать для начала.
Стакле видит свое непосредственное окружение — как и свою собственную фигуру — неким вместилищем, пространством для мечты. Предметом фотографирования может стать далекое небо или натюрморт на обеденном столе; подносы, гладильные доски, автопортреты… Мы ощущаем близость и причастность к Стакле, рассматривая его работы.
Он раскрывает ту сиюминутную реальность вокруг себя, композиционно организованную или им самим, или природой, или случайностью. И всё, что он видит, что может привлечь его внимание — всё это пространство для мечты.
Сюжеты фотографий объединены воедино стилистикой и тематикой Стакле, но могут без труда восприниматься как отдельные работы. Непохожие друг на друга — как непохож один день на другой, — некоторые фотографии кажутся пришедшими «не отсюда», не входящими в серию. Но позиция Стакле подразумевает, что практически в любой вещи или сюжете наше подсознательное найдет намек или след чего-то иного.
Вот фотография, где сам Стакле с зажженной спичкой сидит у стола, волосы закрывают его лицо. Может быть, она рифмуется с той, где рождественская гирлянда обвивает гладильную доску.
Автопортрет с хозяйственными проводами и розеткой, возможно, является предвестником снимка розового неба с антенными проводами, прорезающими его в нижней части кадра. Нам предоставлена полная свобода подобных сопоставлений, но мы не должны упускать из виду авторское намерение и авторский стиль.
Говоря о своих работах, Стакле отмечает, что чаще всего не он выбирает сюжет, но сюжет выбирает его. И, кажется, что автор удивлен этим положением вещей, этим противостоянием и взаимодействием между ним и реальностью его будней или элементами его повседневного существования. Он фиксирует их, зная, что они есть означающее чего-то обыкновенного и базового, но будучи сфотографированными с пиететом и восхищением, они становятся особенными. Так на снимках появляются осязаемые объекты и ландшафты, в которые мы — а точнее автор — оказался помещен в силу обстоятельств; эти сюжеты — лишь предлог для взгляда дальше, сквозь них, и для рассказа нескольких параллельных историй одновременно.
Мы вправе говорить о том, что суть работ Стакле гораздо глубже той реальности, которую он фиксирует прямо и без прикрас, но, тем не менее, с явной романтической нотой. Он останавливает взгляд на столе с начатым завтраком, противопоставляет простой красоте композиции, взятой под определенным углом, подсвеченной дневным солнцем, и словно умоляющей увидеть все то, что не вошло в кадр, осталось за его пределами.
Точно также, мир за пределами светящегося окна или в цветных огнях за экраном — словно эхо предложенной Стакле темы, где все подает знак о том, что оно значительнее, чем кажется с первого взгляда, стремится и жаждет высшего, чувственного понимания, преображающего все окружающее.
Стакле предоставляет нам — равно как и себе — то, что можно назвать «физической энциклопедией», каталогом собственного физического существования. Он строит фото-библиотеку, по индексу которой легко сориентироваться. Он последовательно фиксирует те элементы, вещи, места и моменты, которые склонны выпрыгивать из собственных рамок. Окно, в котором он видит распахнутый космос, можно трактовать как жест смирение перед столь величественным небом. Кадр, где изображены кипы фотографий, моментальных снимков, негативов добавляет к тому пиетету, который сам автор испытывает к своей профессии, но одновременно это и изображения, которые он создает, собирает, редактирует, развивая начатую тему в серию.
Не стоит обходить вниманием этот аспект выбранной Стакле тематики. В своих фотосериях он говорит о мечтах. Вероятно, он призывает зрителя к тому же. «Пространство мечты» — как название или императив — подходящее название для серии Стакле, призывающее нас, зрителей, встречающих в своей собственной жизни все те же элементы, остановиться и рассмотреть их, — как сделал Стакле в этом цикле. Остановиться и оказаться способными, сильными и готовыми разместить свои мечты в этом антураже реальности. В конце концов, именно то, что мы позволяем себе увидеть за пределами физических границ нашего существования и о чем мечтаем, и составляет уникальность каждого. Так, переходя от одного временного отрезка к следующему, в поисках освобождения от доминанты реальности, нам стоит мечтать — в пространстве как видимого, так и недоступного зрению.
Тайлер Уиснанд. Журнал EYEMAZING No. 7 (лето), Brains Unlimited BV, Амстердам, Нидерланды
Перевод Натальи Миловзоровой.
