Салли Манн родилась в больнице, бывшей когда-то домом Томаса (Стоунволла) Джексона (Stonewall Jackson), жила в Вирджинии и всегда провозглашало свою «Южноштатовость», как в фотографиях, так и в захватывающей и нашумевшей книге воспоминаний «Не двигайтесь» (“Hold Still”). Она говорит, что её фотографию привязывает к Югу очарованность этими местами, семья, прошлое, любовь к тамошнему свету, и её готовность экспериментировать с уровнем романтичности, большим, чем могут вытерпеть большинство художников 20 столетия. Добавьте к этой романтичности влияние писателей Юга, и вы получите оттенок готики. В смеси присутствует ещё и оттенок экспрессионизма, усиленный желанием выражать сильные чувства и умением делать это.
Вся эта «Южноштатовость», с её одержимостью и стойкостью, сейчас показана в изобретательно подобранной и великолепно оформленной выставке-ретроспективе в Вашингтоне, охватывающей большую часть 40-летней карьеры фотографа: «Салли Манн: Тысяча Перекрёстков» (Sally Mann: A Thousand Crossings), в Национальной Художественной Галерее. 108 фотографий, 47 из которых показываются впервые, и роскошный каталог, составляют захватывающую экскурсию по достижениям фотографа. Это также запись исследовательского путешествия – в прошлое, в историю страны и фотографии, запечатлённую ярким авторским взглядом.
Выставка сфокусирована на озабоченности Салли Манн семейными отношениями, когда росли её дети, и она зорко фиксировала все конфликты и сложные узелки отношений процесса взросления. После этого она стала открывать для себя как родную Вирджинию, так и близлежащие Южные штаты.
Работы становятся зрительно более глубокими – а в некоторых случаях мучительными и драматичными – когда автор совершает экскурс в историю Юга. Позже она снова возвращается к детям, всё более подверженным влиянию времени, к собственному тесному соприкосновению со смертью в результате несчастного случая во время поездки верхом, и к печальному развитию поздней мышечной дистрофии у своего мужа. Фотографии детей в наибольшей степени отражают идею плавного прогресса, движения по жизни. Как бы контрастом с этими работами, Салли Манн обращается к расовой истории, к воспоминаниям о прошлом, нити от которых тянутся в сознание людей нашего времени.
Её работа никогда не была поверхностной, но с течением времени художник идёт глубже и с более дерзким вызовом встречает тёмную сторону жизни. Выставка убедительно демонстрирует её исключительную чувствительность, бесстрашное исследование разных техник, растущее мастерство печатника и готовность давать ответы на сложные вопросы жизни и смерти. (Её прошлая тенденция «перегибать» в романтическом экспрессионизме также поднимает голову). Не все работы достигают уровня её шедевров, но эти шедевры наполнены страстью.
Экспозиция организована Сарой Гринаф (Sarah Greenough), старшим куратором и гравой Департамента фотографии Национальной Художественной Галереи, и Сарой Кеннел (Sarah Kennel), куратором фотографии в Музее Пибоди в Эссексе.
Салли Манн ворвалась в национальное сознание со своей четвёртой книгой «Близкие Родственники» («Immediate Family»), в 1992 году (книга была переиздана в 2015) – «по всем неправильным причинам». Когда вся страна находилась в состоянии истерии на темы жестокого обращения с детьми и обнаженного тела (любого) (помните процесс Мэплторпа?), её фотографии трёх детей на их дальней ферме, на части которых дети обнажены, вызвали гам на тему «детскаяпорнография / плохаямать». То, что рассказывают эти снимки всего лишь об играх детей друг с другом и с родителями жарким летом у реки, никого не образумило. Но многие фотографы поняли эти работы, оценили их и попали под влияние автора.
На выставке мало фотографий с обнаженным телом, но они поднимают такие сложные темы, как мимолётность невинности, детские метания между привязанностью и независимостью, и постоянные страхи перед опасностями, преследующие родителей. Фотография «Джесси кусается» (“Jessie Bites”) показывает детскую злость – и одновременно нужду в физической поддержке, выраженной в данном случае обнимающей без энтузиазма рукой взрослого со следами укуса. «Эммет плавает в лагере» (“Emmett Floating at Camp”), неопубликованная фотография 1991 года, показывающая одного из детей, плавающего в сером нигде. Эта картинка приобрела вневременной и невероятно печальный характер, так как Эммет постепенно стал шизофреником и кончил жизнь самоубийством в 2016 году.
Когда дети подросли, Салли Манн стала исследовать Юг как таковой, вдохновлённая идеей, что «расточительная красота» ландшафта превращает сцену в странную смесь уязвимости, бунта и милосердия, что отражает характер региона в целом. В разделе, называемом «Земля» (The Land”), она использует старинную оптику, добиваясь тез артефактов, которым ужаснулись бы фотографы более ранних лет, воспринимая их как недостатки.
Земля лежит, залитая ослепительным южным светом и напоённая влагой, небо над ней выглядит сводом благодаря виньетированию по краям – или это сам Космос? Она видит свет как великого любовника, ласкающего землю, или великого насильника, разрывающего земную целостность, а нередко и великого дизайнера, меняющего наши понятия о том, что должно останавливать внимание в первую очередь.
И она считает эту роскошь и красоту обманчивой, потому что чувствует под ногами смерть, смерть рабов, которые обрабатывали и обустраивали эту землю. «У меня было некое увлечение смертью, похоже, наследственное», говорит она, и добавляет, «у моего отца было то же самое чувство, я уверена». Дом их семьи был полон изображений, посвящённых этой теме, из самых разных культур, и таким образом тема пропитала сознание фотографа с детства. Как она писала: «Смерть – скульптор очаровывающего ландшафта, влажный создатель жизни, который в один прекрасный день пожирает нас всех».
Это позже было дополнено её осознанием того, что весь Юг поражен расизмом, даже те люди, которые считают себя его противниками. Сознание этого неожиданно поразило её, когда она отправилась на Север в школу-интернат. В детстве она была сильно травмирована жестоким убийством Эммета Тилла (Emmett Till), темнокожего подростка из Чикаго, который был похищен, изуродован и убит в Миссисипи в 1955 году; позднее она назовёт в его честь своего первенца.
Но она не задавалась вопросом, почему Вирджиния Картер, её любимая темнокожая няня, которую называли Джи-Джи, должна была есть в машине, когда она путешествовала вместе с семьёй. Однажды, осознав всё полностью, она отправилась искать знаки, связанные со смертью Тилла. Ни её фотография моста, с которого он предположительно был брошен в воду, ни кусочек берега, к которому потом прибило тело, не выглядят свидетелями убийства, несмотря на тонкий белый потёк возле моста, похожий на след от слезы. Фотографии – немы, и говорят, только если им помогают сказать. Однажды получив названия, эти два снимка напоминают нам об отвратительной истории и о безразличии, и возмущают наш разум.
Она осмелилась двинуться дальше, к полям сражений Гражданской войны. Галерея работ пополнилась большими, тёмными картинами: сердитыми, депрессивными, требовательными. Используя коллодиевые негативы по образцу 19 века и старинные объективы, она внесла случайности в свои отпечатки, усиливая чувство историчности и подражая случайным разрушительным действиям войны. Несколько мощных изображений Энтитэма, места, где случился самый кровавый день в Американской истории, выглядят тёмными и мрачными, как сама смерть. На одном из них на горизонте вырисовывается половина чёрного солнца, а второе солнце, более полное, но менее чёткое, набирает зловещую силу в небе. На другой спускается занавес чёрного тяжелого облака, подсвеченного тем, что может быть молнией. В этих образах слепая убивающая сила смешивается с трауром.
Группа фотографий болота Грейт Дисмал Суомп, где скрывались беглые рабы, бегущие с юга на север, и где умерли многие из них, также сильна и мучительна. Они были созданы в архаичной технике тинтайпа, и относительно малы. Листва, атмосфера и отражения плотны и непроницаемы, как эмблемы зла. Мне бы хотелось видеть их в большем размере, эти безжалостные виды без выхода, похожие на пейзажи ада, замаскированные под искусство.
Салли Манн сделала также серию серьёзных, меланхоличных портретов темнокожих, снятых, как она пишет в «Не двигайтесь», в попытке искупить своё раннее беспечное невежество в теме расизма, и постараться понять этих людей, которых она до тех пор не видела по-настоящему.
Она не раз спрашивала, есть ли у земли память. Хорошо, пусть нет. Но мы создаём её, строя монументы, кладбища, придорожные стелы, мемориалы на полях прошлых битв. Но история движется дальше; на прошлом вырастает трава.
Личным ощущением смертности наполнен последний зал выставки. Портреты трёх повзрослевших детей автора, взятые таким крупным планом, что не видны волосы и лица нелегко различить. У одного из лиц закрыты глаза, ещё одно словно размывается, исчезает. Мы прошли полный круг и пришли к тому же: неумолимость времени, и родительский страх, что с детьми случится беда – как и произошло позже со смертью Эммета.
И ещё уважительные, заботливые по духу работы, часть серии, посвящённой разрушительному воздействию болезни на тело мужа – тонкая рука, торс, переставший быть мускулистым. Серия названа «Гефест», по имени безобразного бога, покровителя работы с металлом. Затейливый каскад чего-то, что могло бы быть расплавленным металлом, пересекает изображение торса человека, который и адвокат, и в то же время кузнец. Эти фотографии – завет брака, который основан на доверии и любви, а также живой пример того, как Салли Манн обращает свои страхи в искусство.
И завершает экспозицию цветное видео автора с кратким обзором цветущей зелёной земли, где она прожила большую часть своей жизни. Мои глаза и мой разум настолько привыкли к чёрным пейзажам, что полноцветное видео ошеломило меня, и мне показалось, что что-то пошло не так. Фотография может менять нашу жизнь многими путями.
Есть особый героизм в том, чтобы смотреть прямо на все тёмные вещи, скрывающиеся за пейзажем, на сложности своей семьи и жизни, память о зверствах в истории. Вероятно, нет ничего героического в «зацикленности» на смерти, но когда это приводит к созданию произведений искусства высшего класса, вопрос можно считать закрытым по самой высокой мерке. В конце концов, смерть тоже «зациклена» на нас, и последнее слово принадлежит ей.
_________________
Салли Манн: Тысяча Перекрёстков
Выставка открыта до 28 Мая в Национальной Художественной Галерее в Вашингтоне, а затем переезжает в Музей Пибоди в Эссексе (Салем, Массачусетс), в Музей Гетти в Лос-Анджелесе и другие музеи.
Перевод с английского Александра Курловича
