Работы московских фотографов Юрия Пальмина и Натальи Ульяновой выставлены в Ремонтном цехе Онежского тракторного завода. Их фотографии — части единого выставочного проекта, получившего название «Времена города. Онежский тракторный». Он представляет собой редкий случай проекта социальной реабилитации конкретного промышленного пространства. Странное ощущение оставляет экспозиция. Как будто побывал на театральном представлении, словно прошла перед твоими глазами чья-то долгая жизнь. Без пафоса и выспаренной декламации, но, похоже, — авторам этого, вроде бы локального проекта, удалось уловить образ смены эпох.

Год назад, когда было принято решение о реконструкции неработающего Онежского тракторного (ОТЗ), инвесторы задумались о том, что предъявить местному населению архитектурные проекты будущего площадки — недостаточно. ОТЗ — место не просто историческое. Именно этот завод, основанный Петром I, положил начало городу. И все три века, вплоть до начала наших нулевых, он оставался «градообразующим предприятием». Завод пережил эвакуацию и был разрушен во время войны, а в 1944 году вернулся на прежнее место — в центр города. В Петрозаводске мало найдется семей, которые так или иначе не связаны с ОТЗ. К 2010 году эта связь города с заводом — только виртуальная. Место, остающееся в памяти горожан значительным и важным, — отгороженная высоким забором зона, доступная лишь смельчакам-сталкерам, среди которых, кстати, немало фотографов, охотящихся за «богатой фактурой».

Прежде чем начать здесь реконструкцию, необходимо было снова сделать это место «живым». На помощь позвали художников. Не думаю, что затеявшие это предприятие рассчитывали на эпический масштаб. Однако случилось.

Проект «Времена города» раскрывает три связанные между собой и с этим уникальным местом темы: Память, Реальность, Будущее. Реализация его началась прошедшим летом. На этом этапе Юрий Пальмин и Наталья Ульянова снимали на территории ОТЗ фотосерии для будущего проекта. Пальмин, визуализирующий «настоящее», сделал несколько серий — внешность цехов и других зданий, перспективы интерьеров, детали, обнаруженные на территории завода. Ульянова работала с «прошлым», фотографируя ветеранов ОТЗ на фоне наглухо закрытых ворот цехов, в которых работали ее герои. За «будущее» отвечали архитекторы — на выставке представлены конкурсные проекты реконструкции территории.

Размещенные в пространстве одного из заводских цехов, работы двух фотографов неожиданно обрели новое, драматическое звучание. На фотографиях Пальмина объем — в поверхностях, деталях и перспективах — играет необыкновенной глубиной — изображения кажутся стереоскопическими, и, как ни странно, открывают перед нами пространство жизни. Но какой-то неведомой уже, чьей-то прошлой жизни. Тем острее переживаешь ощущение безлюдности. Без малого неделю фотограф провел на заводе, исходив территорию этого, размером с небольшой городок, предприятия. Выходил, выстоял каждый метр. На его работах, даже в деталях — картины величественного безмолвия.

Секрет в том, что все композиции Пальмина негерметичны, открыты — но не во вне, а в перспективу самого изображения. Они «как бы» не закончены, «как бы» неустойчивы, при этом каждая из них, наличием соразмерных деталей, настаивает на человеческом измерении. Таким образом, они «как бы» готовы впустить в себя еще один элемент — фигуру человека, вопия о ее отсутствии. Отсюда — психологизм изображенной фотографом мертвой материи. По сути, Пальмин зафиксировал не просто сегодняшнее состояние завода, «реальность», а длящееся состояние брошенности этого места.

Портреты Натальи Ульяновой — прямое продолжение и, в то же время, опровержение фотографий Пальмина, «крупные планы» их общего метафильма. В его «безлюдье» она вписывает персонажей — так, что остро чувствуется искусственность ситуации. «Здесь. Не сейчас» — это не-уместные, люди, находящиеся тут по ошибке. Здесь они проработали всю свою жизнь, но сегодня выглядят как актеры, осваивающие театральные декорации — не производственной драмы, а драмы человеческой. Потомственные труженики — сегодня они могут лишь играть самих себя прежних, когда режиссер-фотограф помещает их в прилагаемые обстоятельства. При этом экспозиционное решение позволяет каждому из них произнести свой монолог — фотографии Ульяновой закреплены на кульманах, найденных в Конструкторском бюро завода. Рядом с каждым портретом — автобиография, короткое повествование, написанное от первого лица: «Я, Иван Федорович Мореходов, 1930 года рождения….».

Когда заканчиваешь прогулку по цеху, обойдя всю фото-экспозицию, начинаешь отчетливо слышать чеховские интонации. Вот — сад, («вишневый сад»). Вот — его обитатели — неуместные, несовременные, так как конфликт их с «сегодня» проигран уже десятилетие как. Но — каждый из них — со своим характером и историей. И только благодаря фотографиям мы можем вообразить их здесь. Не сейчас.