ПРАВИТЕЛЬСТВО МОСКВЫ
ДЕПАРТАМЕНТ КУЛЬТУРЫ ГОРОДА МОСКВЫ
МУЛЬТИМЕДИА АРТ МУЗЕЙ, МОСКВА / МОСКОВСКИЙ ДОМ ФОТОГРАФИИ
представляют выставку в рамках VIII Московской международной
биеннале
«МОДА И СТИЛЬ
В ФОТОГРАФИИ – 2013»
ВЕРУШКА. АВТОПОРТРЕТЫ
Идея и образ: Вера фон Лендорф
Фотограф: Андреас Хубертус Ильзе
При поддержке: РОСБАНК
Открытие состоится 8 апреля в 19:00
Veruschka – имя, которое, без преувеличения, определило ход мировой моды в середине ХХ века. Высокая, мощная, нордически сдержанная она так отличалась от моделей предыдущего поколения, «переодетых домохозяек», под нее как будто приспособилось время и мода, приняв ее волю, представление о действительно прекрасном, подарив невероятную свободу действий. Благодаря Верушке поменялась сама структура внутрицеховых отношений в модном мире: между фотографом, моделью, редактором, стилистом. Все они в какой-то момент следовали творческой энергии Веры, они поддавались и фиксировали придуманные ею образы, модные съемки эпохи Дианы Вриланд в американском Vogue напоминали по масштабу, скорее, заново созданный и придуманный мир с единственной главной героиней, которая постоянно перевоплощалась, принимая разные образы, меняя среду вокруг себя, каждый раз превращая съемку в серьезный художественный эксперимент, а не отработку рекламных бюджетов. Она последовательно разрушала представление о модели как о безмолвном и безучастном манекене, ей удалось вмешаться в суть моды, сделав легендарной эпоху и саму себя.
Окончательно распрощавшись с миром моды в конце 1970-х гг, который к тому времени изрядно подустал от всех радикальных экспериментов и плодов сексуального и интеллектуального раскрепощения, Вера Лендорф оказывается в наиболее органичном ей художественном контексте, она естественным образом продолжает череду трансформаций и экспериментов с собственным телом, которые принесли славу модели Верушке. Ее главный медиум – тело, пластический диапазон которого невероятно широк, это почти организм сверхчеловека, идеального существа, который непонятным образом преодолевает земное тяготение, прямохождение, его пропорции как будто размерены для другого, более совершенного пространства.
В отличие, например, от Синди Шерман с ее перевоплощениями, Вера Лендорф изначально полагала себя и собственное тело в той или иной конкретной среде, все ее трансформации обладают аурой чувственности, она невольно вовлекает в акт художественной травестии окружающее пространство, наделяя его новыми свойствами. Ее многочисленные воплощения – словно выражение бытийственного беспокойства, внутреннего волнения, которое определяет движение художника. Вера Лендорф не заигрывает увлеченно с массовыми мифами, как это делает Шерман, она в реальной жизни была долгое время вовлечена в круговорот событий и образов, которые формируют массовое представление о прекрасном, и ее с самого начала интересовало другое. Физическая оболочка стала для Лендорф точкой отсчета этого пространственного беспокойства, она каждый раз как будто пыталась осуществить себя, застолбить своим телом, закрепить мимолетное, бренное, тлеющее. Так в известной серии «Trans-figurations» (совместно с Хольгером Трюльцшем) Вера наносит на обнаженное тело рисунок, который как часть пазла подходит к осыпающейся стенке, разбитой оконной раме, или груде одежды. Она не перестает искать укрытие, подобно странному насекомому, проникает в почти истлевшую материю, фиксируя ее, закрепляя собственным телом.
В представленной в МАММ серии «Автопортреты» Лендорф усложняет задачу, поддерживая при этом прежние, сверхчувственные отношения с пространством. Неслучайно в подзаголовке этой серии указан Нью-Йорк, и это не условное обозначение точки на карте мира, а конкретный город, который Лендорф знает, чувствует его энергию, и вся сложная персонажная структура – где есть фиктивные и реальные герои – объединяется топосом. Кажется, это первая серия Веры Лендорф, в которой так отчетливо чувствуется тяга к сюжетности, вернее, специфическому типу повествовательности – Лендорф рассказывает истории, намекает на их начало и продолжение, часто обрывая их, доводя до предельного абсурда; она иронизирует над зрительскими ожиданиями, ставит нас в тупик, попутно обнажая всю беспомощность любых стереотипов, создаваемых глянцевыми журналами, общественным мнением, хорошим вкусом и т.п. Цельность серии обеспечивает своеобразная кинематографичность, перед нами - почти –последовательность кинокадров, монтажная лента, с который Лендорф ловко обходится, «Автопортреты» собраны не художником, а настоящим режиссером, который контролирует как многочисленные сюжетные линии, так и геометрическую структуру кадра. Преображаясь в Гарбо, Марлен, космическое иноземное существо, собаку около Белого дома, зебру в Центральном парке, панка, fashion victim – Вера Лендорф доходит, кажется, до абсолютного физического и пластического совершенства владения собственным телом как художественным средством, которое, как и в «модельную эпоху» по-прежнему чувственно, вызывая мысли о практически идеальном существе.
