«LETOV»(Дмитрий Соколенко, фотография) и «СОЦИАЛКА»(Данила Сергеев, тексты)

В новом проекте «LETOV» Дмитрий Соколенко отошел от многоцветия прошлых проектов и обошелся только черно-белой гаммой. Простые фигуры и сталкивающиеся монохромные поля и зоны передают индивидуальность безапелляционного «психоделического панка» Егора Летова, лидера панк-рок группы «Гражданская оборона» (Игорь Федорович Летов, 1964—2008). Обращение к его творчеству, не отделенному еще от современного зрителя и критика временной дистанцией, позволяющей очистить восприятие от социальных ассоциаций и сиюминутных оценок, является актом довольно смелым. Нестандартные тексты Летова с ярко выраженной позицией противления неправде, налетом анархизма и часто используемой неформальной лексикой становятся в новой серии Соколенко объектом художественного осмысления и визуализации. Так они попадают в сферу другого вида искусства, где могут даже показаться эпатирующими.

Стремление к горькому иррациональному празднику и разрушительный суицидальный адреналин, свойственные музыкально-поэтическому источнику, в цикле работ Соколенко досконально взвешены строгостью формы и математически учтены. Четкость линий разбивается лишь негеометричностью био-органических очертаний фаллических символов, которые так же явно прочитываются в фотографиях серии, как откровенно называются в стихах Летова. Основным средством выражения летовской свободы становится сложно-простроенная система текстовых отсылок, работающая через заглавия работ. В наименовании работ Дмитрий использует образы двух уровней: названия песен и цитаты, взятые из тела песенных текстов. Являясь самостоятельными детерминантами значения, они также разворачивают внутреннюю метафору, вовлекая в контекстуальное поле весь текст или его основные темы, прямо не заявленные в выбранном отрывке.

Работа «Спят планеты и яблоки» цитирует песню «Сияние». Шаткая напряженная композиция со скользящей, зависшей на вертикальных линиях окружностью-планетой-яблоком стремится разрешиться в соответствии с фразой из песни: «но сиянье обрушится вниз». Зигзаг с заглавием «Весело сверкает коса цивилизаций» влечет «оптимистический» рефрен «Мёртвых еще нет», подобным образом строятся «Солдатами умирают» с однозначной трактовкой знака могилы и «Русское поле экспериментов» с самим широким спектром полисемии.

Название работы «Зоркие окна» — строка из песни «Евангелие». Полускрытое дугой окно-наблюдатель включается этой семантической связью в мистическую линию явлений и понятий «зоркие окна/ жадные пальцы/ голодные руки/ беглые тени» и т.д., выстраивающих познание «своего оловянного/ неспасенного / безнадёжного/ зазеркального/ непослушного Христа». Общее количество работ серии (33) позволяет также провести непрямые параллели с этим образом (количество лет земной жизни). Аналогий с Летовым, ушедшим в другом возрасте, здесь, конечно же, нет, но идею земного пути усмотреть при желании можно.

Три горизонтальных ряда по 11 работ друг над другом позволяют держать все фотографии в поле зрения одновременно, так сознанию легче простроить отношения между ними. Теплый оттенок оранжевато-желтого паспарту подчеркивает минималистическую бинарность цветового решения самих работ и организует всю экспозицию в одно локальное цветовое пятно. Музыкальное сопровождение такой выставки также кажется вполне логичным и допускает как ритм и энергия музыки самого Летова, так и различные вариации акустического рока.

Соколенко не разделяет Летова-поэта и Летова-исполнителя, обращаясь к «Квадратным дюймам общей жилплощади» из песни «Моя северная страна», написанной Романом Неумоевым, и к исполняемому многими произведению: «Тишину из речки пьёт…»(«Мое детство, красный конь»). Тут важно комплексное авторство — текст песни, музыка, исполнение; аналогично в мастерстве Дмитрия целостность его художественного мира складывается из глубокой умственной деятельности по осмыслению взаимосвязей в мире, сложнейшей и кропотливой читательской работы с источниками и таланта найти, увидеть и представить зрителю визуальный объект.

Артем Магалашвили
арт-критик, к.ф.н.