«Прикольная фотка», «крутая картинка», «офигительно», «позитивненько», «чернуха», «трэш какой-то», «репортажка», «социалка», «халтура», «мордашки», «личико», «телочка», «пофотал», «отфотал», «стильно», «гламурно», «симпатично», «хм», «хи-хи», «дааа», «не понял», «и так все ясно», «красиво», «жесткач», «фотохудожник», «папарацци», «француз какой-то…!»
Я подхожу к фотографии Нахтвея и не вижу цинизма. Я рассматриваю вертикальный кадр, в котором линии и формы наполняются смыслом, и где в материи существует дух. Погружаясь в новеллу, я разглядываю лицо красивой пожилой женщины и вдруг вижу ее молодой, но осознаю, что война превратила ее в старуху. Все у него серьезно. Продолжаю путешествовать дальше по пространству этого снимка. Передо мной время, прошлое и настоящее человеческой жизни. Смерть бывает так красива, а жизнь так презренна и убога? Абсурд. Не может быть. Это ведь только фотография…
 © James Nachtwey/VII. В больнице города Буния мать успокаивает своих малолетних детей, страдающих дизентерией и малярией.
Пятого июня этого года главной темой журнала TIME стала гуманитарная катастрофа в Конго – The Hidden Killers (The Deadliest War). Материал был проиллюстрирован фотографиями Джеймса Нахтвея (VII). По заявлению Международного Комитета Cпасения (The International Resсue Committee), в этой раздираемой войной стране, где полностью отсутствует система медицинского обслуживания, от боевых ран, болезней и недоедания ежедневно умирает 1250 человек.
|
Мой глаз сейчас рассматривает пейзаж, где поверхность земли напоминает лунный. Зачем-то и куда-то бегут люди, ритм нарастает, чувствую ветер, дыхание и биение сердца. Перемещая образ и картину мира себе в подсознание, я вижу свет и свое отражение в стекле фотографии, из мира которой я только что вышел. Образ становится частью меня и будет мне сниться, раздвигая границы моего сознания…
Я беседую со своим воображаемым коллегой, и мне так хотелось бы передать ему свои ощущения от прочитанного снимка Нахтвея! Но что же дальше?
Мы мычим и охаем, нудно обсуждая второстепенные детали произведения, упираясь в технические или финансовые приключения, измеряя свой профессиональный опыт пикселями и шумами. Первичное поэтичное ощущение от созерцания скрывается за пеленой пресловутой политкорректности и тяги к компромиссу с наименьшими для себя последствиями.
Безусловно, фотография является частью великого визуального мира, а также «английским языком современности». Мир немыслим без фотографии, а фотография порой способна вобрать в себя весь мир. Влияя на развитие коммуникации и понимания между людьми, фотография способна создать свой уникальный язык общения (через или посредством фотографии). Вербальное и эмоциональное восприятие увиденного, отраженное и пережитое в беседе, чрезвычайно важно для осмысления целостности процесса и явления.
Может, мы считаем, что сверхдоступность фотографии по сравнению, например, с живописью ставит ее в разряд того, что, на первый взгляд, не требует глубоких размышлений и переживаний, тем более, в кругу интеллектуальных собраний?
Проникновение ненормативной лексики и бытового сленга в прекрасный мир визуального, в частности, в фотографию, оставляет впечатление, что это мир вечных эгоистов, циников, максималистов и жлобов. Но ведь это совсем не так!
Тотальное потребление всеядным глазом камеры миллионов, всего, что движется и пребывает в постоянстве, словесно никак не осмысленное и не изреченное, есть групповая форма насилия над здравым смыслом.
Фотографическое жлобство, мотивированное иногда измененным состоянием, отрицательными явлениями интернета, глобальным духовным и культурным кризисом в России и мире, разрушает великий миф о творчестве, как пути к обретению подлинной, а не поддельной свободы. Отталкивает от понимания фотографии здоровой части свободомыслящих людей и заставляет относиться к ней, как к прибежищу несостоявшихся художников (т.е. фотохудожников) и нагловато-хамоватых фотокоров в полуармейских жилетах.
Отсутствие некоторой доли артистичности и, в определенной мере, социальной значимости, ответственности, а также, иногда, чувства меры и юмора у фотографа в России мысленно переносит меня в фильм о временах очень «далекого будущего», созданного в дешевых декорациях азиатского блокбастера. Там участники действия изображают марсиан и пытаются как-то общаться.
Так давайте перестанем относиться к фотографии снисходительно, как к умалишенной женщине, и вернемся к опыту переживания великого серебряного века нашей поэзии, где часто визуальное отражалось в словесном, и наоборот, создавая противоядие от всякого рода трусливого жлобства!..
